Все книги о монахе, который продал свой «феррари»

— Что тут странного? Мы все добрые друзья Джулиана и многому у него научились. Благодаря ему мы все изменили свою жизнь.

— Ну что ж, — я все еще был раздражен: — Моя жизнь тоже меняется, но я не уверен, что в лучшую сторону. На работе все катится к черту. И моя жена…

Тут я замолчал. Я не хотел об этом говорить. Я не хотел думать о том, что я потерял в жизни. Мою жену. Сына. Багаж.

Помолчав немного, Аямэ заговорила.

— Должно быть, вы тоже волнуетесь за Джулиана? — спросила она.

— Что? — удивился я.

— Раз он попросил вас собрать все эти талисманы, они, наверное, очень нужны ему. Вас не беспокоит мысль о том, зачем они ему понадобились? Мысль о человеке, который нуждается в помощи?

Последнее время я совсем об этом не думал. Что, если Джулиан не сказал мне всей правды про маму? Что, если она больна? Мама из таких людей, которые, как кажется, живут беззаботно. Я только лет в двенадцать понял, что она тоже может заболеть, как и все остальные.

Но, даже если дело не в маме, это может быть моя сестра, Кира. И хотя она на два года младше, я всегда думал, что она более ответственная. Именно она помогала маме, когда умер отец, она напоминала мне о мамином дне рождения или говорила, чтобы я ей позвонил или приехал. Она поддерживала со мной связь, она разбиралась со всеми проблемами в нашей семье. Сказала бы она мне, что больна или что ей нужна помощь? А кроме нее были еще мои тети, дяди и кузены.

И, даже если человек, которому потребовалась помощь Джулиана, не был членом нашей семьи, значит ли это, что я не должен относиться к заданию с той же ответственностью? В последние дни я был полностью поглощен только своими переживаниями.

— Да, — сказал я, хоть и без должной степени откровенности, — я, конечно, тоже беспокоюсь.

Прошло несколько минут, прежде чем Аямэ заговорила снова.

— Уже почти восемь утра, — сказала она. — Возможно, вы бы хотели немного отдохнуть.

Поезд по сравнению с самолетом был очень тихим. Только приглушенный гул голосов доносился откуда-то издалека. Я закрыл глаза, расслабился и не заметил, как заснул.

Я ни разу не обернулся на Аямэ, пока мы ехали в такси по улицам Киото. Уже на железнодорожной станции мы попали в современный город — я ожидал, что таким мог быть только Токио. Высокие потолки, просторные арки из стекла и металла, все блестящее и чистое, яркое и просторное. И городской пейзаж в Киото выглядел привычно — стеклянные небоскребы на фоне холмов на горизонте, вперемежку с неприметными зданиями и башнями разной высоты. Одна из башен даже напоминала Спэйс-Нидл в Сиэтле, она тоже оканчивалась небольшой площадкой в форме диска. Но теперь, пока мы петляли по улицам, все выглядело совсем по-другому. Маленькие деревянные домики, зажатые между современными кирпичными зданиями, некоторые с загнутыми черепичными крышами, другие с деревянными башнями или витиеватой отделкой. Перед многими были посажены вьющиеся растения и бонсай. Я заметил нескольких женщин, одетых в кимоно.

— В Киото много истории, можно увидеть много интересного, — рассказывала Аямэ. — Когда-то тут была столица Японии. Городу удалось избежать бомбардировок и разрушения по время Второй мировой войны. И здесь очень много храмов.

— Неужели? — спросил я, глядя в окно.

— Может быть, завтра, я смогу показать вам один из них.

— Да, это было бы замечательно, если у вас найдется время.

— А сегодня вечером, — сказала Аямэ, — мои родители хотели бы присоединиться к нам за ужином. Традиционная трапеза кайсэки.

Я замялся, прежде чем ответить.

— С удовольствием, — сказал я, — но должен вас предупредить. Я знаю, что здесь совсем другие порядки, нежели там, откуда я родом, и правила этикета довольно сложные, — мне было непросто выразить то, что я имел в виду, вспоминая сцену в аэропорту. — Я боюсь, что могу нечаянно обидеть кого-нибудь.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — ответила Аямэ. — Я и мои родители прекрасно это понимаем. Я вам все подскажу, если захотите.

Я кивнул, и в этот момент такси остановилось у края дороги.

— Нам придется выйти здесь, — сказала Аямэ. — Гостиница расположена чуть дальше по улице. — Она указала вперед на небольшую аллею. — Это очень старая улица, она слишком узкая для машин.

Мы вышли из такси и повернули на небольшую аллею. Камни мостовой были немного влажными, а воздух казался теплым и сырым, словно после дождя. С обеих сторон сплошной линией теснились скромные магазинчики и крошечные дверки. Пройдя совсем немного, мы достигли небольшого деревянного домика, зажатого между двумя другими зданиями. Его загнутая крыша была покрыта темно-коричневой закругленной черепицей, а окна закрыты темными деревянными ставнями. Низкие каменные стены, увитые плющом, поднимались с обеих сторон резной двери.

— Это один из старейших реканов в городе, — сказала Аямэ. — Много поколений моей семьи управляли им. Но он очень маленький. В нем всего одиннадцать комнат и комната моих родителей.

Она открыта одну из дверей и пригласила меня войти.