Все кошки смертны, или Неодолимое желание

Вот и нужная дверь. Наблюдательность бывшего опера не подвела. В прошлый раз я был очень увлечен поддержанием хозяйки в относительно вертикальном положении. Но на автомате отметил, что замок всего один ― примитивный английский, да и держится на соплях. Главная проблема ― попасть отмычкой в ускользающую, как намыленная, скважину. А там уж я быстро справился, с удовлетворением отметив, что мастерство не только не пропьешь, но и не прокуришь. Оказавшись за порогом, я включил прихваченный фонарик и не мешкая направился прямо к намеченной цели ― серванту. Протянул руку к центральному ящику, но тут же отдернул ее как ошпаренный. Потому что ящик был слегка выдвинут вперед.

Или, наоборот, недозадвинут, суть не в этом. Суть в том, что я твердо был уверен: позавчера, лениво осматриваясь на местности, покуда поддатая Нинель делала свое сакраментальное «пи-пи», я этот ящик выдвинул, порылся в нем, ничего интересного не обнаружил, после чего задвинул обратно. До конца. Я твердо был в этом уверен не потому, что помнил, вовсе нет. А потому, что просто не мог сделать иначе. Потому что Северина можно выгнать из ментовки. Но выгнать ментовку из Северина невозможно. Я всегда, осматриваясь в незнакомом месте, кладу взятые предметы ровно на то же место. Прикрываю открытые двери и дверцы. И задвигаю выдвинутые ящики. Поэтому не вызывало сомнений, что на протяжении последних двух суток еще кто-то, кроме меня, интересовался содержимым серванта.

Ну и кто же? Воины-освободители, вернее, эвакуаторы Бульбочки и Мерина, царствие ему небесное? Но те, наоборот, прибирались после учиненного нами в квартире мамаева побоища. Мнишин с Хариным, мимоходом заглянувшие сюда после прыжка Нинель с балкона перед тем, как устроить засаду на меня в моей же квартире? Ну, эти двое как-никак представители власти, им-то чего церемониться! Уж если б решили провести здесь обыск или хотя бы осмотр, так ни одного предмета на своем месте точно не лежало бы. Значит, кто-то еще?

Так, дайте подумать, кто. Будем рассуждать логически. Сейчас сообразим. Сейчас.

Но думалось почему-то не очень. В смысле, думать-то думалось. Даже, по внешним признакам, соображалось. Прикидывалось одно к другому и обратно. Но как-то странно. С одной стороны, голова у меня была ясна, как никогда. Все вокруг виделось четко и контрастно, будто сквозь свежевымытое стекло. И соображения тоже были четкими и ясными, словно смотришь на окрестности с высокого пригорка в погожий день. А пейзаж не складывался. Я провел несколько томительных минут над полуоткрытым сервантом, изо всех сил работая мозгами, как веслами против течения. Пока до меня не дошло: местность перед моим внутренним взором пуста и безжизненна. Мыслительный процесс идет, но не приводит к результатам. Процесс есть, мыслей нет. Стою на одном месте, мозги молотят лопастями вхолостую.

Самое поразительное, что меня это совершенно не удивило. Я принял это совершенно спокойно, как должное. Ну нет и нет. Додумаем в другой раз. После абсента. Пока же следовало доделать дело, за которым я сюда явился. Задуманное, слава богу, еще вчера. До абсента.

Я решительно выдвинул ящик и быстро переворошил скудный архив Нинель. Все эти счета за газ и электричество, платежки за коммунальные услуги и телефон, почтовые извещения, аптечные рецепты, просроченные проездные, старая погашенная сберкнижка… Стоп!

Сберкнижки не было.

Я перебрал всю эту гору бумажного хлама еще раз, помедленнее. Искомое не обнаружилось. Тогда я уже довольно нервно выдернул ящик из пазов, перенес его на кухню и там вывалил содержимое на обеденный стол. А обратно переложил каждый листок по отдельности. Запримеченной мною в прошлый раз сберкнижки, старенькой голубенькой сберкнижки, пробитой, как положено, при замене на новую в четырех местах дыроколом, теперь в ящике не было.

Не знаю, сколько времени я тупо просидел над всем этим, подперев щеку рукой. Так тебе и надо, любитель абсента. Не пей на работе. Или не работай, когда пьешь.

Интересно, что кое-какие мысли зашевелились, когда, казалось бы, надежды на это уже не оставалось. Побрели бледными тенями на самом краю пейзажа, осторожно щупая ногами дорогу и цепляясь друг за друга как слепые.

Зачем мне была нужна эта сберкнижка?

Затем, что давеча я обнаружил в своей вентиляции припрятанный Нинель ключ. И этот ключ, судя по его виду и выбитому на нем номеру, был от сейфа в банковском депозитарии.

В каком банке Нинель арендовала сейф?

Я не знал. Но предположил, что обычно человеку кажется надежнее сделать это в привычном для себя месте: скажем, в том банковском отделении, где у него есть или был когда-то счет. Я вспомнил про сберкнижку, виденную у нее в серванте. В сберкнижке должен был быть указан адрес банка. Но сберкнижка пропала.

Один неверный шаг ― и слепцы сбились с дороги на обочину, под ногами захлюпало зыбкое болотце.

Вопрос: если идея посмотреть сберкнижку пришла мне на основании имеющегося в наличие ключа, то кому и на каком основании она пришла еще?

Ответ: черт его знает!