Все, кроме правды

Язык Джека касался моего бедра, тогда, в июне, в самый долгий день года. Небо еще розовело, хотя время приближалось к одиннадцати. Ночь была теплой, дыхание Джека – горячим и щекотным. Следовало бы остановиться, и он даже что-то сказал про презервативы, но нас уже несло.

И тогда я сказала фразу, которую всегда буду помнить. Слова, от которых получился Уолли:

– Ребенок от тебя – не самое худшее, что может случиться.

Я так его любила, и ощущение это переполняло меня.

Джек скользнул по мне вверх, посмотрел в глаза:

– Полностью согласен.

Так все и получилось.

Нет, мы не были глупы, но даже если и так, то не в том смысле, в каком думали некоторые.

– Незаконный, да. Мне придется на ней жениться, – сказал Джек, беря меня за руку.

Кейт мне улыбнулась, находясь по другую сторону стола, я видела выражение счастья у нее на лице: в изгибе ее бровей, в сверкнувшей улыбке.

Джек меня любит – это я понимала. Он был так прост в этой любви ко мне.

– Ты бы нашей маме понравился – Отец отсалютовал Джеку стаканом, и я почувствовала, как моя грудь наполняется счастьем.

– Правда, – Кейт снова улыбнулась. Она вытащила карточку игры с вопросом и направила ее на Джека. – Мистер Росс…

– Мы же еще не начали!

Я попыталась выхватить карточку из ее руки.

– Мистер Росс! – повторила она, уворачиваясь. – История, география?

– Желтая карточка, – ответил он. – Желтый мне нравится.

– Какая страна пережила мощное землетрясение в январе 2010 года?

– Ну, это… – Он запнулся.

Я посмотрела на него с удивлением. Сама я мало читала новостей и не смотрела их по телевизору; после работы включала повторы сериала «Друзья». Но это даже я знала. А Джек – журналист. Должен же знать. Не может не знать…

Кейт тоже посмотрела на Джека.

– Даю подсказку. Начинается на «г», кончается на «и»…

Джек смотрел на свои руки. Я оглянулась на Кейт и губами спросила: «Гаити»? Кейт быстро кивнула.

– Провал в памяти? – сочувственно спросила я у Джека.

У меня такое все время случалось на ранней стадии беременности: мне вернули чек, потому что я поставила на нем дату 1995, записала себе дату встречи с менеджером и начисто забыла о теме встречи. Пришлось переспрашивать. Ощущение было – будто с ума схожу. И я отлично понимала людей, с которыми это происходит.

Джек посмотрел на меня. Я ожидала на его лице выражения благодарности, быть может, смущения, но увидела гнев, – он тут же погас, как только мы встретились взглядами, но я была уверена, что видела это.

– Я был… – начал он и резко себя оборвал.

– Ты был?..

– Я не знаю ответа, – сухо произнес он. – Уж простите.

– Это Гаити, – объявила Кейт.

– Я был… – начал он снова.

– Что ты был? – Я обернулась к Джеку.

Он положил руку на стол… нет, хлопнул, ударил ладонью. У отца в стакане качнулся джин-тоник, звякнули льдинки.

– Я… – мне хотелось снять возникшее напряжение, но не могла придумать, что сказать.

– Так где ты был? – спросил Мез, прищурившись.

У него под глазами всегда были темные круги, будто размазанная косметика. Он выглядел как стареющая рок-звезда, а не владелец грибной фермы. И еще Меза отличала принципиальность, но вел он себя слишком задиристо. Всегда делился политическими статьям на Фейсбуке, задирал фанатов, когда смотрел матчи команды «Ньюкасл юнайтед», много раз ввязывался в драки.

Так что, конечно, это Мез надавил, переспрашивая Джека, – никто другой такого не сделал бы. Папа и Кейт опустили глаза от неловкости, папа стал водить пальцем по краю стакана, пока тот не зазвенел.

– Ничего, – ответил Джек. – Ничего.

– Ладно, а грубить не обязательно.

– Верно.

– Гаити, – повторил Мез, подстегнутый мрачной реакцией Джека. – Самая страшная катастрофа года. Погуглил бы.

– Есть много причин, – заметил Джек, – почему человек может чего-то не знать.

– Серьезно, друг, тут незачем в позу становиться.

– А нет никакой позы. – Джек снова хлопнул двумя ладонями по столу.

И несколько секунд все молчали. Тишина была мучительная.

У меня загудел телефон, разрядив атмосферу. Сообщение от Амрита: спрашивает, не могу ли я с ним в ближайшее время поболтать, а то он по мне скучает. Я не ответила. Не моя вина, что каждый раз, когда я вижу его имя, то вспоминаю выражение на лице моего консультанта, иней под ногами, когда я уезжаю из больницы в последний раз. Все ту же мысль, снова и снова: «Что я наделала?»

Джек, не обращая ни на кого внимания, допил лимонад и стал наливать себе новую порцию. Отец следил, как он ходит по кухне. Я пыталась перехватить взгляд отца – извиниться.

Извиниться за все, что было: мамину смерть, что бросила медицину, встречу и расставание с Беном, мою беременность. Весь этот год я вела задушевные беседы с отцом, но слишком много на него повесила и заставила переживать. Он избегал встречаться со мной взглядом.

Мы начали играть всерьез. Напряженность рассеялась, но не до конца – как вечно висящие туманы в Обане.

После игры Мез пошел поливать грибы, и я присоединилась к нему. Мне он всегда нравился – может быть, даже больше, чем Кейт.