Все люди - враги

Как Тони и предвидел, завтрак с Гарольдом и Уолтером оказался не особенно удачным и ничего не прибавил к сумме человеческого счастья. Едва он вошел и увидел их уже сидящих за столом с видом оскорбленного превосходства, свойственного строго пунктуальным людям, он инстинктивно почувствовал, что в воздухе носится что-то зловещее. Так оно и оказалось. Он с самого начала заподозрил, что этот завтрак "подстроен", что эти двое вкупе с Маргарит и Элен провели целое следствие и теперь ему будут давать советы, оказывать "помощь". Тони решил постараться избежать ссоры и не слишком их поддразнивать. Придется уж выслушать мудрые советы совы и тюленя.

Начал Уолтер. Он заговорил с такой преувеличенной небрежностью, что сразу выдал всю игру.

- Да, кстати, Тони, это правда, что вы отказались от места в Сити?

- Ноги моей там не было с апреля месяца,- - сказал Тони весело. - Я подписал обет, что никогда больше не переступлю порог конторы.

- Разрешите поинтересоваться почему?

- По-видимому, это место для него недостаточно хорошо, - усмехнулся Гарольд.

Уолтер нахмурился, давая понять Гарольду, чтобы он замолчал, а Тони сказал:

- Быть может, это отчасти верно, Гарольд. Во всяком случае, у меня были на то свои личные причины.

Тони с любопытством следил за их различными способами нападения. Гарольд, который уже кормился "делом", говорил о "деле", жил "делом" и сам был "делом", с трудом скрывал свое раздражение и, похоже, был склонен считать уход Тони личным оскорблением. Он стоял за обуздание и суровые меры - нельзя же допускать, чтобы люди так вот и делались "большевиками". Уолтер был умнее и с высоты своего привилегированного насеста не без сочувствия поглядывал на тех, кто не одобрял современных методов ведения дел. И если бы только Тони признался, что хочет пойти по гражданской службе, Уолтер оказался бы на его стороне. Во всяком случае, ему доставляло такое удовольствие пускать в ход свою знаменитую закулисную дипломатию, что он не мог разделять желчность Гарольда.

- Дорогой Тони, - начал он непринужденным тоном, с грациозной жестикуляцией, которая уже оказала влияние на манеры второразрядных клерков, - вы же знаете, что мы ваши старые друзья и еще более старые друзья вашей жены. Вы можете нам не верить, но мы искренне расположены к вам и, насколько это в силах друзей, готовы сделать для вас все возможное - мы хотим вашего счастья и благополучия.

"Тьфу, черт! Ну и лицемер, сущий Чэдбэнд!" - подумал Тони.

- И поэтому quae cum ita sint [Ввиду того, что дела обстоят таким образом (лат.)], как выразился бы Цицерон, мы были, естественно, - как бы это сказать, - несколько обеспокоены, даже больше того, несколько задеты, услыхав со стороны, что вы, не посоветовавшись ни с кем из нас, вступили на путь, который представляется нам опрометчивым и рискованным. Более того, когда случается что-либо подобное и друзья не могут вступиться за человека, потому что он не счел нужным им довериться, про него говорят всякие гадости и распускают слухи, которые трудно опровергнуть.

- Добрейший мой Уолтер, - перебил его, слегка покраснев, Тони, неужели вы думаете, что я, прожив столько лет в Лондоне, не научился презирать "то, что говорят люди"? Я прекрасно знаю, что нет ничего самого невероятного, чего бы не могли сказать и чему бы не поверили люди: вроде того, что через полгода я попаду в больницу, для умалишенных, или что меня вышвырнули со службы потому, что я крал мелочь из кассы, или что я принуждал свою жену принимать участие в чудовищных оргиях, которые вот-вот вызовут взрыв всеобщего негодования. Я знаю все эти разговоры, вплоть до намека на гомосексуализм: "Да, ему приходится жить за границей - вы же знаете почему". Неужели вы думаете, что я хоть в грош ставлю всех этих идиотов?

Уолтер как будто немножко опешил, но тут вмешался Гарольд.

- Вам эта пародия на действительность ничуть не поможет, Тони. Я допускаю, что все это очень остроумно, но толку от этого мало. И вы не можете игнорировать тот факт, что общественное мнение вас осуждает.

- Общественное мнение! - смеясь, воскликнул Тони. - Ничего себе "общественное". Да, я думаю, не наберется, в общем, и двухсот человек, которые бы меня знали.

- Это как раз те люди, с которыми вы должны считаться, - сказал примиряюще Уолтер. - В конце концов, дорогой мой, ваша репутация в их руках.

- Прощай, репутация, - сказал Тони, отхлебнув глоток пива. - Смею вас заверить, что я как-нибудь переживу этот позор.

- Это никуда не годится, - сказал Гарольд сердито - Вы стараетесь увильнуть от ответа и, по обыкновению, валяете дурака. Мы имеем право требовать от вас разумного объяснения и определенного ответа, если не в ваших интересах, то в интересах вашей жены.

- Ха-ха! - расхохотался Тони, обрадовавшись.-- Значит, вы действительно сплетничали обо мне с Маргарит?

Уолтер снова сделал Гарольду знак рукой, чтобы он замолчал, и начал:

- Дорогой Тони...