Все люди - враги

- Нет, нет, милый. Ты должен был сказать мне об этом. Но все это так противно. Пойдем на воздух - пусть солнце очистит нас от всей этой гадости.

- Хочешь, пойдем на пьяццу? - спросил Тони.

Он был доволен, что они выяснили этот вопрос, но не мог отделаться от ощущения, что Кэти права, считая всю процедуру унизительной. - Мне нужно зайти в банк и...

- Никаких покупок, Тони.

- Ну, пожалуйста, Кэти, позволь. Я хочу купить несколько немецких книг, альбом для рисования и хорошенький халатик для Кэти.

- А ты разве рисуешь, Тони? Научи меня.

- Попробую, но только это значит - учить тому, чего я сам не умею. У меня чисто любительские зарисовки, но так как я не заставляю людей смотреть на них, я считаю это вполне безобидным занятием.

И я ценю их потому, что, когда рисую, то все вижу более ясно, а потом могу вспомнить по рисункам все, что видел и что мне нравилось.

- Ты мне покажешь их, Тони? Мне бы очень хотелось посмотреть.

- До сих пор их никто не видел, и я думаю, что никто и не подозревает об их существовании. Но тебе я их покажу, ты единственный человек, кто их увидит. Только предупреждаю тебя, что это просто жалкая мазня для собственного удовольствия.

Тони прошел в комнату и вернулся на террасу с шестью альбомами различной величины.

- Вот, - сказал он, - это все, что у меня есть при себе. Остальные заперты у меня в шкафу в Англии, но я их когда-нибудь достану.

- Что это за место? - спросила Кэти, показывая ему эскиз какой-то реки с деревьями на берегу, старыми домами и церковью в романском стиле.

- Это маленькая деревушка во Франции, она называется Брутэн. Почти весь этот альбом был заполнен там. Я делал эти зарисовки как раз год назад.

- Должно быть, это очаровательное местечко.

Может быть, мы с тобой поедем туда когда-нибудь или тебе не хочется?

- Нет, я бы очень хотел поехать туда с тобой.

Это был очень важный этап на моем кружном пути к тебе.

- А это? - спросила она, указывая на сложный рисунок лепного украшения в другом альбоме.

- Это часть бокового придела в одной из церквей в Палермо. Пришлось оставить его неоконченным, потому что ко мне подошел служитель и заявил, но уже после того как потряс перед моим носом кружкой для сбора пожертвований и получил мою лепту, - что делать зарисовки в церкви святотатство.

- А это?

- Это в Риме. Но брось разглядывать это старье, Кэти, пойдем гулять.

- Хорошо, - сказала Кэти, быстро перелистывая альбом. - Но, Тони, тебе вовсе не нужен новый альбом. В этих двух всего по нескольку рисунков.

- Нет, нужен. Мне нужен особый альбом для Кэти. Я хочу изучить твое тело глазами так же, как изучаю его прикосновением. Ты согласна посидеть иногда нагой, за чтением или шитьем? Я не имею в виду, чтобы ты позировала. Тебе вовсе незачем сидеть неподвижно.

- С удовольствием. И я тоже куплю себе альбом.

Нет, я буду расточительна и куплю два. Один для Тони и один для Эа. Здесь есть места, которые я непременно должна зарисовать.

Когда они направились к пьяцце, Кэти сказала: - А ты рисовал тогда, когда мы только что познакомились, Тони? Я что-то не помню.

- Да, и у меня есть в Англии спрятанный в особом маленьком ящичке рисунок твоей головы, который я сделал как-то вечером, и еще один набросок, где ты стоишь на берегу нашей бухточки, и еще коекакие реликвии.

- Какие?

- Да разные, - твои письма, платок, который ты обронила, а я подобрал и присвоил, и разные сентиментальные пустячки.

- Очень мило с твоей стороны, что ты сохранил их. Подари мне эти два наброска.

- С удовольствием, но они ужасно грубые, хотя и лучше того, что я способен сделать теперь. Я ничего не рисовал с августа тысяча девятьсот четырнадцатого года и с тех пор первый раз взялся только года полтора назад - пришлось начинать все сначала. Но в этом-то все и удовольствие работать над ними.

- Тони! - внезапно сказала Кэти.

- Что, милая?

- Можно мне купить гитару?

- Конечно. Дать тебе денег?

- Нет, у меня масса денег. Но тебе это не кажется глупым?

- Почему? Мне будет это приятно. Ты играешь на гитаре?

- Так, чуточку. У меня была гитара, когда я была студенткой. У нас у всех были. Но ты уверен, что тебе это не покажется...

- Чем?

- Ну, ребячеством или чем-то претенциозным, вроде Wandervogel? [Бродячего музыканта (нем.)] - По-моему, в миллион раз лучше иметь гитару, нежели радио. И я не нахожу никакой ребячливости и ничего претенциозного в том, чтобы у тебя был музыкальный инструмент, даже когда не умеешь играть на нем. А ты умеешь. Ты сыграешь и споешь мне что-нибудь из песен Гейне, Кэти?

- Попробую, но мне придется сначала немножко позаниматься. Интересно, можно ли достать на Эа какие-нибудь ноты?

- Может быть, и можно. А если нет, мы выпишем их из Германии.

- Странно, - сказала Кэти, - как современная жизнь и современные люди заставляют нас стесняться самых естественных и простых вещей, например, купить гитару или влюбиться. Мне кажется, люди по природе своей очень злы, все люди - и мужчины и женщины.