Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки

– Ладно! – крикнула я, обращаясь к смотрящим на меня соседям и выпуская наружу накопившуюся за пять лет ярость. – Ладно! – повторила, подойдя к крыльцу. – Скажите, что я должна сделать! – Я взяла урну, в которой лежал прах моих дорогих Тима и Джима. – Хотите мне помочь? Тогда придите и заберите их. – Я поставила урну на стул, стоявший на крыльце, и включила фонарь. – Можете забрать их, если считаете, что я поступаю неправильно. Но меня вам не запугать! И вы ничего не сможете сделать ни мне, ни моей дочери! Так что можете впредь не тратить свое время.

Фонарь, под которым стояла урна с прахом Тима и Джима, горел на крыльце всю ночь. Наутро я, конечно же, обнаружила урну там же, где и оставила. Ее видели все доктора, когда проезжали мимо, торопясь в больницу на утренний обход. Я занесла прах парней в дом, в последний раз прижав их к себе.

В похоронном бюро «Хот Спрингс Фунерал Хоум» нам организовали небольшую церемонию. Тим и Джим не очень близко общались с парнями из «Нашего дома», так что ждать на похоронах было особенно некого. Но на всякий случай я повесила объявление на стенде в холле дома, где жили Тим и Джим.

Мы с Эллисон находились на втором этаже бюро, как вдруг к нам подошел распорядитель похорон.

– На первом этаже собираются остальные родственники, – сказал он. – У вас запланирована еще одна церемония? – спросила я. – Может, это родственники другого покойного?

– Нет, все правильно, – сказал мужчина. – Это родственники Джеймса.

– Джима? У него нет родных.

– Оказывается, есть.

Спустившись вниз, мы обнаружили там около одиннадцати человек. Все это были сестры и братья Джима. Я так долго заботилась о Джиме, а ведь его родные жили в Перривилле, всего в тридцати минутах езды от Хот-Спрингса.

Родня Джима пригнала с собой грузовик.

– Мы приехали за его вещами, – сказал один из братьев. Он предпочел не мыться, но надел чистую рубашку.

«Какими вещами?» – подумала я.

И вдруг мне стало страшно: я ведь считала, что Джим – круглый сирота, и сама разобралась с документами на кремацию, но, как оказалось, мне нужно было получить разрешение у родственников.

– Конечно, я дам вам ключи от квартиры, – сказала я. – Но сперва мне кое-что от вас нужно.

Они расписались в нужном месте, и я на всякий случай предупредила их:

– Джим был простым парнем. Вещей у него было немного.

– Вы хотите сказать, что мы сожгли столько бензина, чтобы вернуться ни с чем?

– Соболезную вашей утрате, – сказала я, протянув брату Джима ключи.

Мы с Эллисон поехали на кладбище Файлс. Я даже не стала пытаться приглашать священника – не хотела, чтобы Тим и Джим в очередной раз испытывали унижение, получая отказ. Обычно в предвечерние часы на кладбище бывали только мы с Эллисон. Но на этот раз мы хоронили ребят средь бела дня.

И вдруг я кое-что увидела: к кладбищу медленно подъехало сначала три, а затем и четыре машины. Машины припарковались, и из них вышла целая вереница крошечных пожилых женщин. Они жили с Тимом и Джимом в одном доме, заботились о парнях и, как и я, были от них без ума.

Женщины, выстроившись длинной цепью, медленно шли ко входу на кладбище. Возглавлял шествие тринадцатилетний парнишка с задержкой в развитии. Он жил вместе с бабушкой и очень привязался к Тиму и Джиму. Мальчик в голубых джинсах и белой футболке шел, склонившись вперед. В руках он с благоговейным видом держал большую банку из-под кофе, обклеенную фольгой. В блестящей самодельной вазе стояли крошечные цветочки, которые подпрыгивали при каждом неуверенном шаге. Букетик из ярко-розовых, желтых и голубых цветов выглядел просто изумительно.

Вот такой Хот-Спрингс я обожала! Город, в котором никуда нельзя заявиться без подарка. Соседки Тима и Джима собрались на похороны, и у них совсем не было денег. Но они знали, где можно нарвать полевых цветов! С тех пор мне очень хотелось тоже побывать в этом месте, ведь такие луга в Арканзасе встречаются нечасто. Я с легкостью могу представить, как они срывают цветы и ставят их в кофейную банку, которую предварительно обклеили чуть потертой фольгой. В свое время они скомкали кусочки фольги и убрали их в шкаф, ведь нельзя же выкидывать фольгу просто так. И вот теперь, когда фольга им пригодилась, они постарались ее разгладить. Эти женщины пережили Великую депрессию, которая в Арканзасе так и не закончилась. Им, должно быть, пришлось повозиться, чтобы собрать нужное количество обрезков. И они, наверное, обращались за помощью к другим жильцам дома: «Помните тех парней? Которые жили вдвоем на одиннадцатом этаже?»

Я смотрела на пританцовывающие на ветру цветы в банке. Лучшего варианта, чтобы почтить память Тима и Джима, не найти. Я взяла принесенный мною букет и незаметно положила его туда, где покоятся папа и Джимми. Мне хотелось, чтобы ничто не затмевало букет в кофейной банке. Каждый из этих цветков был сорван людьми, которые очень любили парней и очень по ним скучали. Женщины сказали мне, что, собирая цветы, они пели псалмы. Я спросила, можем ли мы спеть что-нибудь вместе.