Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки

Он умер 12 апреля, через два дня после Тима. Эллисон была убита горем, но старалась не подавать виду. Несмотря на свой возраст, держалась она стойко. Страданиям Тима и Джима пришел конец, и даже если это значило, что страдания Эллисон только начинались, она точно знала, что парни обрели вечный покой.

Желание заботиться о живых преобладало во мне над чувством долга перед мертвыми. Найти новый дом для Пушинки и ее детенышей не составило большого труда, но вот с кокер-спаниелем Нелли дело обстояло куда сложнее. Она была уже далеко не щенком. Это случилось в банке: что-то подсказало мне, что нужно поговорить с женщиной-кассиром. Я подумала, что могу добиться своего с помощью намеков.

– Знаете, мне надо куда-то пристроить собаку, – сказала я. – У меня аж сердце разрывается!

– А что за порода? – медленно проговорила женщина.

– Кокер-спаниель. Девочка. Красивее собаки я не встречала.

Женщина задала мне несколько вопросов о здоровье и характере собаки, но я понимала, что она просто тянет время. Наконец прозвучал и главный вопрос:

– Можно ли заразиться СПИДом от собаки?

– Нельзя, – ответила я. – Это точно. Нет.

– Собака лизала своих прежних хозяев? – спросила женщина. – А что, если она лизнет меня?

Я как могла успокоила женщину, но окончательное решение она приняла, только когда я в конце рабочего дня привела Нелли в банк. Женщина вышла на улицу, и Нелли ее обнюхала. Я подняла глаза к небу, откуда, как мне казалось, Тим и Джим наставляют женщину на истинный путь.

– Вы очень похожи на Нелли, – сказала она.

– Думаю, это неспроста, – ответила я.

У меня в багажнике лежала подстилка Нелли, а также запас ее еды и угощений – на случай, если женщина захочет ее взять. Когда женщина увидела, что я достаю из машины вещи, принадлежавшие Тиму и Джиму, она снова засомневалась. Снова вспомнила, что они болели СПИДом, и, наверное, задалась вопросом, зачем я во все это ввязалась. У нее в голове были прочерчены определенные границы, и она не понимала, можно ли переступить черту. И все-таки она решилась! Я вздохнула с облегчением.

У меня были готовы все необходимые документы, так что подготовка к кремации шла своим чередом. Приехав в гончарную мастерскую к Кимбо, я спросила, сможет ли он сделать для меня особенную погребальную урну. К тому времени Кимбо, столько лет отдававший мне щербатые банки для печенья, уже был в курсе того, чем я занимаюсь.

– Урна должна быть высокой, – сказала я и пояснила, что прах Тима и Джима смешается и что они всегда будут вместе. Я предложила Кимбо взять с меня хотя бы небольшую плату, но он ответил, что выполнить мой заказ для него большая честь. В глазах у меня стояли слезы.

В мастерскую вошел отец Кимбо.

– Не смей, – прикрикнул он на сына. – Отдай ей что-нибудь треснутое.

– Нет, – ответил Кимбо.

Он наклонил голову, спрятав глаза под длинными ресницами.

– Соболезную твоей утрате.

– Спасибо, – ответила я, сумев ограничиться лишь одной слезой. – Это были особенные парни.

Это была правда. Тим с Джимом стали для меня родными, и я решила поместить их некролог в газету. Я указала их имена и описала, как преданы они были друг другу. Я упомянула, что их похоронят на кладбище Файлс, но не решилась назвать причину смерти – совсем не хотелось ворошить змеиное гнездо.

Я смешала прах Тима и Джима в урне, которую вылепил Кимбо. Мне казалось невероятно важным выполнить все данные парням обещания, и я отсыпала немного праха, чтобы развеять его в излюбленных местах покойных. Я знала, что парням хочется быть рядом с Нелли, и мы с Эллисон пришли к дому их новой хозяйки. Забравшись на камень, я высыпала немного праха за забор.

– Твои папочки рядом, Нелли, – прошептала Эллисон.

Когда в газете опубликовали некролог, мне позвонила женщина, чьи родственники тоже были похоронены на кладбище Файлс.

– Я хочу знать, кого вы собрались хоронить, – сказала она. – Ради блага наших родных.

– Один из покойных – мой брат, – ответила я.

– У вас нет братьев.

– Это мой двоюродный брат, прошу прощения.

– Я хочу знать, что вы задумали.

– Они моя родня, что мне еще остается делать?

– А они, случайно, не из тех людей, с которыми вы постоянно возитесь?

– Да, они болели СПИДом.

– Бог ты мой, почему же тогда вы решили похоронить их на кладбище Файлс?

– Потому что знаю, что ваш муж – врач и что вы сама – очень добрый человек, – ответила я. – Я просто знаю, что никто не станет придавать значения диагнозу умерших.

Женщина очень долго молчала.

– Ладно, пусть будет так, но только один раз.

Думаю, о диагнозе парней узнала не только эта женщина. В ночь перед похоронами кто-то снова поджег у меня во дворе крест. Он снова оказался сколочен из хороших досок, и, наверное, его принес тот же человек, что и в прошлый раз. Тогда я решила доказать всем, что меня ничем не проймешь, но на этот раз разозлилась по-настоящему.

Заливая костер водой из шланга, я видела, что во всех соседних домах горит свет. Когда огонь погас, я заметила, что лампы выключились, словно представление подошло к концу. Ну уж нет!