Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки

Этот мужчина покупает моей дочери вторую порцию газировки? В какую сказку я попала? Нам принесли еду, и она оказалась очень вкусной. Митч увлекся стейком, а Эллисон наматывала на вилку спагетти. Я отклонилась буквально на дюйм, чтобы посмотреть на них как бы издалека, но тут же одернула себя: меня пока пригласили только на первое свидание.

Подошедший к нашему столику шеф-повар тронул Митча за плечо, чтобы привлечь его внимание.

– Вам все нравится, босс?

– Да, все отлично, – ответил Митч. – Это Рут и Эллисон.

– Очень вкусно, – поспешила добавить я, словно пенне алла норма придумал именно этот повар.

– Чудесно, – сказал он, кивнув Митчу, и ушел так же быстро, как и появился.

– Босс? – спросила я.

– Я много где работаю, – ответил Митч. – Я совладелец этого ресторана.

Теперь все встало на свои места. Вот почему официантки обращались с ним как со старым знакомым, а сам он точно знал, что заказать.

– Ну и ну! – сказала я.

– Так, значит, вы модель, которая почти не ходит по подиуму. Это мы выяснили, – произнес Митч. – Чем еще вы занимаетесь?

– Я тоже много где работаю, – ответила я. – То есть не совсем. Я работаю в Оуклоне, но сезон скачек скоро закончится. – Я понизила голос. – Ее отец, мой бывший муж, умер в сентябре прошлого года, так что… – Я осеклась. Пусть думает, что у меня порядок с деньгами. Что я не ищу того, кто мог бы нас спасти. – В основном я занимаюсь, э-э, волонтерской работой… – Боже, да скажи ты ему. – Связанной со СПИДом.

Митч кивнул. Просто молча кивнул!

– Эллисон, – сказал он, – ты когда-нибудь пробовала тирамису?

Нам принесли две порции десерта. Под звуки скрипки мы с Митчем съели одну порцию на двоих.

«Так вот что такое свидание», – сказала я про себя.

Митч спросил, сможем ли мы встретиться в следующую субботу, и я согласилась.

Он сказал, что я могу взять Эллисон с собой, и я так и сделала. Митч привез нас в «Хибачи», японский ресторан, в котором я тоже очутилась впервые. На этот раз я заказала то же, что и Митч, – донбури. Оказалось, что это кусочки говядины с зеленым луком и рисом, которые подавали в большой миске. Блюдо принесли под крышкой, которую, как в кино, поднял официант.

Эллисон заказала темпуру, но она оказалась слишком соленой. «Вот мы и приехали», – подумала я. Мы все попробовали темпуру и согласились с Эллисон.

– Ничего страшного, – сказал Митч. Вот это да!

В следующую субботу я оставила Эллисон с Бонни. Только вот что делать дальше? Планы у моей подруги всегда определялись в последний момент. Если нашим с Митчем встречам суждено будет повторяться каждую субботу, Бонни могла занервничать: она очень не любила четкие расписания.

Поэтому, пока Эллисон была в школе, я без предупреждения заявилась к ее бабушке с дедушкой.

– Мне нужно освободить субботние вечера, – сказала я, – а вы нужны Эллисон.

Они смотрели на меня, понимая, что на этот раз просто откупиться не получится.

– Я прошу вас становиться бабушкой и дедом всего на несколько часов в неделю.

Они согласились. Я должна была привозить Эллисон в субботу в шесть – не раньше – и забирать ее в восемь утра в воскресенье, чтобы Имоджен с мужем могли пойти в церковь. О большем договориться не удалось.

– Если ты умрешь, мы ее к себе не возьмем, – сказал дед Эллисон. – На этот случай тебе придется найти кого-то другого.

Эти слова только подтвердили мои догадки о том, что им известно, чем я занимаюсь. Думаю, когда обо мне в первый раз написали в газете, друзья-доброхоты показали моим бывшим свекрам статью, сказав, что все это время они были правы насчет меня. Это был единственный раз, когда в разговоре – пусть даже вскользь – они затронули тему моей деятельности, связанной со СПИДом.

Когда я оставила у них Эллисон в третий раз, то приехала забрать дочь в восемь с четвертью. Опоздала на пятнадцать минут. Уже около дома я видела, как их машина отъезжает с парковки. Эллисон сидела на садовых качелях: дом был заперт. Она осталась одна. Я боялась, как бы дочь не расстроилась, что бабушка с дедом ее бросили, но напрасно. По ее мнению, я успела как раз вовремя.

– Я знала, что ты приедешь, – сказала Эллисон.

Митч стал для меня мистером Субботний Вечер – большего он не просил. Чаще всего мы смотрели кино: за неделю оба очень уставали на работе. Мне нравилось ощущать рядом тепло человека, для которого я что-то значу. Митч называл меня Рути, и это был верный признак того, что я ему дорога. Да и мне тоже не нужен был кто-то, с кем приходилось бы проводить двадцать четыре часа в сутки. Я в любой момент могла понадобиться ребятам. Забот мне хватало и с Эллисон, которую я везде возила с собой и кормила в больничных столовых. Не хватало мне еще мужчины, которому приходилось бы объяснять, что сегодня я не успею приготовить ужин, потому что у меня появился новый подопечный.