Все мы - дети из Буллербю

Ни чуточки смешного в этом не было, но мы все трое — Бритта, Анна и я — покатились со смеху. Я запихала в рот носовой платок, но и это не помогло, смех вырывался изо рта тоненьким писком. А вот когда мы перелезали через девятую изгородь, нам стало вовсе не смешно. Мы разозлились на мальчишек и сказали им, что они нам все испортили.

Но я все-таки положила под подушку девять цветочков: лютик, подмаренник, колокольчик, ромашку, солнцецвет и еще два цветка, названия которых я не знаю. Но в эту ночь мне ничегошеньки не приснилось. Я знаю, это все потому, что мальчишки рассмешили нас.

Но я все равно выйду замуж за Улле!

ВИШНЕВАЯ КОМПАНИЯ

У нас в Буллербю много вишен. В нашем саду и в саду Анны и Бритты. В саду Улле вишен нет, во всяком случае вкусных. Зато у сёргорденцев есть вкусные груши: одно дерево дает вкусные груши в августе, а на двух других растут маленькие, но очень сочные и сладкие желтые груши. Под дедушкиным окном отличная вишня сорта бигарро. По-моему, это самая большая вишня на свете. Мы ее так и называем — «дедушкина вишня». Ветки у нее висят почти до самой земли. И каждый год она стоит просто усыпанная крупными вишнями. Дедушка позволяет нам есть сколько хотим. Он только просит нас не рвать вишен с самых нижних веток, потому что их может достать Черстин. Она и в самом деле может сама рвать их, хоть и маленькая. Только Улле следит, чтобы она не проглотила косточку. Мы слушаемся дедушку и не объедаем вишни с веток Черстин. Ведь нам очень просто влезть на дерево и нарвать вишен. На этом дереве много удобных веток и толстых сучков, на которых можно сидеть и есть вишни. Ешь до отвала, пока живот не заболит. Каждое лето мы немножко маялись животами. Но после вишен у нас долго не болит живот — до тех пор, пока не поспеют сливы.

У Лассе, Буссе и у меня есть у каждого своя собственная вишня. Моя вишня не очень большая, но на ней растут очень вкусные черные вишни. Нынче летом жутко много вишен. На деревьях Буссе и Лассе тоже.

Вишни можно высушить на зиму. Мама это делает каждый год. Она кладет вишни на сушильный противень и ставит противень в чуть теплую печь. Вишни становятся сухими и сморщенными, их можно хранить сколько угодно и варить зимой компот.

В этом году вишен у нас столько, что нам их не съесть, хотя нам помогают Бритта, Анна и Улле. Один раз Лассе решил посушить немножко вишен. Он наполнил целый противень и поставил его в печку. Потом он пошел купаться и забыл про это. А когда потом пошел поглядеть на свои вишни, на противне лежали лишь маленькие обгорелые комочки.

— Сушить вишни — только портить их, — сказал Лассе.

Потом мы сидели вечером у дедушки и читали ему газету. А в ней было написано, что в Стокгольме вишни стоят две кроны за литр. Лассе очень расстроился, что его дерево растет не в Стокгольме.

— Тогда я встал бы на углу какой-нибудь улицы, продавал бы вишни и стал бы богатый, как король, — пожалел он.

Мы попробовали подсчитать, сколько денег мы заработали бы, если бы наши деревья росли в Стокгольме. Получилось так много, что Лассе, думая об этом, даже немного побледнел.

— Если бы мое Норргорденское озеро было бы в Сахаре, я продавала бы воду по две кроны за литр, — сказала Бритта. Она считала, что Лассе говорит глупости.

Я думаю, что Лассе не мог уснуть ночью и думал о том, что в Стокгольме он продавал бы вишни по две кроны за литр. Потому что на другой день он сказал, что откроет вишневый магазин у большой дороги по другую сторону Стурбю. Там проезжает очень много машин.

— Кто знает, может, какие-нибудь чокнутые стокгольмцы будут там проезжать, — сказал Лассе.

Мы с Буссе сказали, что тоже хотим продавать вишни. И все мы решили организовать вишневую компанию. Бритта, Анна и Улле тоже захотели вступить в нашу компанию, хотя вишен у них нет. Но они помогли нам рвать вишни.

Мы встали в пять утра и стали рвать вишни. К восьми часам у нас уже было три полные корзины. Потом мы как следует наелись каши, чтобы не проголодаться, когда будем стоять, и пошли вниз по горушкам в Стурбю. Там мы зашли в магазин к дяде Эмилю и на деньги, которые взяли в долг из копилки Буссе, купили много коричневых бумажных пакетов.

— А на что вам они? — спросил дядя Эмиль.

— Мы будем продавать вишни, — объяснил Лассе.

Корзины с вишнями мы оставили на крыльце магазина, и Улле караулил их.

— Люблю вишни! — сказал дядя Эмиль. — Может, купить мне у вас немножко?

Вот было здорово! Лассе побежал и принес одну корзину. Дядя Эмиль взял литровую кружку, отмерил два литра и дал нам две кроны. Он сказал, что в наших местах вишням такая цена. Это нам было полезно узнать. Мы отдали Буссе деньги, которые взяли у него из копилки. И у нас даже осталась сдача. Дядя Эмиль угостил нас карамельками. Улле увидел через стеклянную дверь, что нам дают конфеты, и ворвался в магазин, будто на нем штаны горели. Но, получив карамельку, так же быстро выскочил на крыльцо.

Мы сказали дяде Эмилю большое спасибо и вышли из магазина. И тут мы увидели, что Улле подбирает с травы вишни, которые он ухитрился просыпать.