Все мы творения на день и другие истории

Как досадно! Как удивительно досадно! Как же характерны для Джерода эти попытки втянуть меня в интересные, но не относящиеся к делу дискуссии. Он по-прежнему пытался приукрасить свой образ в моих глазах. Но более чем за год работы с ним я научился, что лучше не бросать ему вызов в такие моменты, как этот, а сначала отвечать прямо на его вопрос, а затем плавно возвращать его к главной теме.

— Насколько я знаю, ученые сходятся во мнении, что Марк Аврелий сделал ежедневное упражнение из повторения этих мыслей самому себе для того, чтобы поддерживать свою решимость и убеждать себя жить праведной жизнью.

Джерод кивнул. Язык его тела говорил о согласии, и я продолжил:

— Давайте вернемся к отрывку, который я процитировал. Вы сказали, что вас тронул абзац, начинавшийся словами: «Все мы творения на день: и кто помнит, и кого помнят».

— Разве я сказал, что он меня тронул? Может быть и так, но почему-то сейчас он не вызывает у меня эмоций. Честно говоря, в данный момент я не могу понять, какое это имеет ко мне отношение?

— Давайте я попробую напомнить вам контекст. Примерно десять или пятнадцать минут назад, когда вы описывали важность своего образа в моих глазах, мне показалось, что некоторые из размышлений Марка Аврелия могли бы быть разъясняющими для вас.

— Каким образом?

Как же досадно! Джерод, похоже, плохо соображал сегодня — обычно он отличался очень живым умом. Я собрался было прокомментировать его сопротивление, но передумал, поскольку был уверен, что он найдет контраргументы и это только затянет ненужную дискуссию. Я продолжил медленно продвигаться вперед:

— Вы придаете очень большое значение своему образу в моих глазах, поэтому давайте я еще раз прочитаю вам этот отрывок: «Все мы творения на день: и кто помнит, и кого помнят».

Джерод кивнул:

— Я знаю, что вы пытаетесь помочь мне, но эти величественные высказывания совсем не попадают в цель. Они такие мрачные и нигилистические. Ну да, конечно у мы существуем, но на день. Конечно, всё проходит мгновенно. Конечно, мы исчезнем без следа. Все это достаточно очевидно. Кто может это отрицать? Но в чем здесь польза для меня?

— Давайте попробуем так, Джерод: запомните эту фразу «Скоро всё забудет вас» и сопоставьте ее с той важностью, которую вы настойчиво придаете своему имиджу в моем сознании, в моем восьмидесятиоднолетнем, очень смертном, недолговечном сознании.

— Но, Ирв, при всем уважении ваш аргумент не очень убедителен…

Я увидел, как глаза Джерода загорелись от возможности начать интеллектуальный диспут. И в этом настроении он продолжил:

— Послушайте, я же не спорю: я согласен, что всё мимолетно. Я сам не претендую быть бессмертным или каким-то особым. Я понимаю, так же как и Марк Аврелий, что до моего рождения уже прошла историческая вечность и что вечность будет после моей смерти. Но какое это имеет отношение к моему желанию, чтобы уважаемый мной человек, другими словами, вы, думал обо мне хорошо в период моего короткого пребывания на Земле.

Опа! Какой же промах я совершил. Можно было слышать тиканье часов. Эта дискуссия съедала все время нашей консультации, и я чувствовал обязанность спасти хоть часть выделенного на это времени. Я сам учил своих студентов, что, когда возникает тупиковая ситуация, вы всегда можете воспользоваться безотказным приемом «проверка процесса» — прояснить взаимоотношения между терапевтом и пациентом. И здесь мне понадобился мой собственный совет.

— Джерод, мы можем на секунду прерваться и обсудить, что сейчас происходит между вами и мной? Что вы чувствуете по поводу последних пятнадцати минут?

— Мне кажется, у нас всё в порядке. Это самая интересная дискуссия за все время нашего общения.

— Мы оба любим интеллектуальные диспуты, но у меня есть сомнения, что я вам сегодня принес какую-то пользу. Я надеялся, что эти размышления прольют свет на важность для вас желания хорошо выглядеть в моих глазах, но сейчас я скорее соглашусь с вами, что это было опрометчивое предположение. Я предлагаю оставить эту тему и использовать немного оставшегося времени для обсуждения ваших отношений с Марией и Алисией.

— Я не согласен, что ваше предложение было опрометчивым. Думаю, что вы попали в цель. Я просто сейчас слишком взволнован, чтобы трезво мыслить.

— Тем не менее давайте вернемся к вашим отношениям с Марией в настоящий момент.

— Я не знаю, что Мария планирует предпринять. Ведь всё произошло только сегодня утром, и сразу после нашей сессии с терапевтом она должна была вернуться на работу в свою лабораторию. Ну, во всяком случае, так она сказала. Иногда мне кажется, что она придумывает поводы, чтобы со мной не разговаривать.

— Тем не менее скажите, что вы хотите, чтобы происходило между вами двоими?

— Я не думаю, что это сейчас зависит от меня. После всего того, что произошло, решение теперь за ней.

— Может быть, вы не хотите, чтобы решение было за вами? Давайте проведем такой умственный эксперимент. Скажите, если бы все зависело от вас, что бы вы хотели, чтобы произошло?

— То-то и оно. Я не знаю.