Читаем Все наизусть. Годовой творческий цикл полностью

Нарочнонепридумаешь! Да я и непридумывал ничего в своей жизни, ничегонедобивался. Безволие оборачивалось победой. Течение текста прибивало меня к следующему измерению, и я запутался в меридианах «третьего измерения»:непрерывного странствия по Империи. Как только началась ее очевидная агония, стал и я переходить в окончательное, «четвертое», измерение. Впрочем, тогда мнеэтонебыло яcно… Заведя третью семью и очередную квартиру для того, чтобы закончить жизнь в родном городе, я еще ближе, вплотную приблизился к Московскому вокзалу – улицу перейти. Улицу перейти в другую сторону – и я опять на Невском, 110. И то и другое в двух шагах, и я посередине. Моя первая внучка и последний сын от третьего брака (племянница старше дяди) росли вместе, как брат и сестра. Мы ходили друг к другу задворками, как в деревне, с супами и пирогами. По пути, правда, быланепроходимая яма, около школы, где учились поначалу и моя дочка и моя внучка. «Мама, а когда война кончится, эту яму зароют?» Устами младенца… «Блокада затянулась, даже слишком…» – как спел однажды Высоцкий. Блокада для меня прошла на Аптекарском, а здесь уже в наше время нашлинеразорвавшуюся бомбу, раскопали, разминировали, а обратнонезакопали. Вот и яма, в которую я провалился в этом описании. Но и от предыдущей, взорвавшейся в блокаду бомбы наш флигелек лишь поколебался, лишь треснул – хорош был пушкинский кирпич! – однако сталнежилым. И первым жильцомнежилого дома оказался наш новый сосед Александр Никонович, только что вернувшийся с войны. Он и начал восстанавливать флигель – со своей комнаты. Высокий осанистый старик, прапорщик в Первую мировую и капитан во Вторую, теперь он подрабатывал в эпизодах на «Ленфильме», соглашаясь лишь на роли царских генералов и лишь иногда полковников (а один раз даже роль великого князя).

Он хорошо молчал, поскольку горла у негонебыло и сипел он во что-то типа специального микрофона. Когда он уставал сипеть, то писал нам записки.

Другая семья, которую он презрительно называл «торгашами», главой которой был тоже участник последней войны, представленный даже к званию Героя Советского Союза, но так звезды и неполучивший, запивавший после каждого своего похода в военкомат за справедливостью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Остатки
Остатки

Мир технократов столкнулся с немыслимой трагедией: в мгновение погибла треть человечества. Никто не дает ответов, как и почему это произошло. Центр развития технологий Мегаполиса не отвечает, а главные деятели науки Итан Майерс и Бенджамин Хилл числятся пропавшими без вести. Ради спасения остатков цивилизации приходится ввести военное положение.В это время, используя религиозные речи и обещания создать новый лучший мир, лидер секты Эхо стремится перераспределить власть Мегаполиса для своей выгоды.Вскоре беспощадная борьба за господство меняет мир до неузнаваемости, и для спасения будущего необходимо сохранить хоть какие-то остатки человечности.

Евгений Иz , Никита Владимирович Чирков , О. Генри

Фантастика / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Юмористическая проза / Фантастика: прочее
Кавказ
Кавказ

Какое доселе волшебное слово — Кавказ! Как веет от него неизгладимыми для всего русского народа воспоминаниями; как ярка мечта, вспыхивающая в душе при этом имени, мечта непобедимая ни пошлостью вседневной, ни суровым расчетом! ...... Оно требует уважения к себе, потому что сознает свою силу, боевую и культурную. Лезгинские племена, населяющие Дагестан, обладают серьезными способностями и к сельскому хозяйству, и к торговле (особенно кази-кумухцы), и к прикладным художествам; их кустарные изделия издревле славятся во всей Передней Азии. К земле они прилагают столько вдумчивого труда, сколько русскому крестьянину и не снилось .... ... Если человеку с сердцем симпатичны мусульмане-азербайджанцы, то жители Дагестана еще более вызывают сочувствие. В них много истинного благородства: мужество, верность слову, редкая прямота. Многие племена, например, считают убийство из засады позорным, и у них есть пословица, гласящая, что «врагу надо смотреть в глаза»....

Александр Дюма , Василий Львович Величко , Иван Алексеевич Бунин , Тарас Григорьевич Шевченко , Яков Аркадьевич Гордин

Поэзия / Путешествия и география / Проза / Историческая проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия