Все народы едино суть

Вечером мы все расположились в очень ветхой деревеньке, тем не менее, хотя я и знал, что придётся терпеть всевозможные неудобства и трудности из-за холодов и снегов, обычных в этих местах, и что придётся ехать всё время по лесам,— всякое неудобство казалось мне удобством, и я решительно ничего не боялся, настолько велико было моё стремление оказаться за пределами этих стран и избавиться от здешних обычаев. По этой причине я ни о чём другом не думал, как только о том, чтобы ехать и ехать, днём и ночью.

22 января мы покинули ту деревню и ехали непрерывными лесами в сильнейшем холоде с указанного дня; до 27 января, когда прибыли в городок, называемый Вязьма. Уехав оттуда, мы продолжали брать проводников на отдельные участки пути.

Затем мы попали ещё в один городок, под названием Смоленск, и отправились оттуда с новым проводником. Тут мы выехали из страны московского великого князя и вступили в Литву, которая принадлежит польскому королю Казимиру.

Паоло Джовио Книга о московитском посольстве

Книга известного итальянского историка П. Джовио[173] (или Павла Новия, как в публикуемом переводе 1908 г. А. И. Малеина) была издана в 1525 году в Риме на латинском языке; известны также два венецианских издания (1545 г.) её перевода на итальянский язык.

25 мая 1524 года римский папа Климент Ⅶ отправил в Москву в качестве посла генуэзца Паоло Чентурионе с официальной грамотой, в которой предлагал Василию Ⅲ вступление в антитурецкую коалицию и объединение православной и католической церквей. В ответ было направлено вместе с П. Чентурионе московское посольство, о котором идёт речь в книге Джовио. В ответной грамоте (апрель 1525 г.) Василий Ⅲ изъявлял в самой общей форме готовность «стоять» против общей опасности, но вопрос о религиозной унии был полностью обойдён молчанием в силу её неприемлемости для Русского государства.

Московским посланником был Дмитрий Герасимов, один из наиболее образованных людей того времени. В Риме он находился недолго, если судить по тому, что уже 17 декабря 1525 года, возвращаясь на родину, Герасимов был в Венеции. О его аудиенции у дожа рассказал видный венецианский историк и член Сената Венеции М. Сануто. В июне 1526 года Герасимов вернулся в Москву; сообщение об этом посольстве записано в Никоновскую летопись: «Того же лета [1526 г.] июля, пришёл посланник великого князя от Рима Митя Малой, толмач латынской» (прозвище Дмитрия Герасимова). Вместе с ним прибыл новый посол из Рима епископ Скаренский.

Книга П. Джовио написана на основе рассказов московского посла о России, точнее, его ответов на вопросы итальянского историка, задававшиеся, по-видимому, по заранее составленной программе, как это явствует из структуры сочинения. В нём отразились, однако, не только приёмы и вкусы Джовио, но также специфические интересы и знания самого Д. Герасимова.

Книга Джовио была издана очень поспешно, в том же году, когда состоялось само посольство. С изданием торопились; об этом свидетельствуют, как было отмечено исследователями, и отсутствие в нём обещанного в тексте чертежа, то есть карты России. Автор сочинения стремится придать посольству большой дипломатический вес, характеризуя Герасимова как лицо, осуществлявшее функции посла при многих европейских дворах (в Швеции, Пруссии, Дании и др.), однако русскими источниками это не подтверждается. Имеющееся в вышеприведённом летописном отрывке обозначение профессии Д. Герасимова — «толмач латинской» — свидетельствует о том, что, как предположила Н. А. Казакова, он принимал участие в посольствах в качестве переводчика. Русская летопись, таким образом, содержит иную тенденцию, чем сочинение итальянского историка, подчёркивая, что посольство было невысокого ранга, поскольку посланником был всего лишь «толмач латинской», причем даже имя его дано в уменьшительной форме и с прозвищем, но без фамилии («Митя Малой»). Этим подчёркнут характер отношения и к папскому престолу, и к тем предложениям, изложенным посольством П. Чентурионе, ответом на которое явилось посольство Д. Герасимова. Признавая папство как влиятельную политическую силу в европейских делах, московское правительство проявляло неизменную твёрдость в религиозных вопросах.

Книга П. Джовио свидетельствует о большом интересе к России и о стремлении использовать её как значительную и авторитетную политическую силу.