Все народы едино суть

Итак, город Московия, глава и столица Руссии, и самая область, и река, которая протекает по ней, носят одно и то же имя; на родном языке народа они называются Москвою. Что именно из них дало имя прочим, неизвестно. Однако, вероятно, что они получили имя от реки. Ибо хотя самый город некогда не был главным у этого народа, однако известно, что древние знали имя московитов. Река Москва имеет свои истоки в Тверской области, приблизительно на ⅬⅩⅩ вёрст выше Можайска (верста почти то же, что итальянская миля), недалеко от места, которое называется Олешно, протекши отсюда расстояние в ⅬⅩⅩⅩⅩ верст, она достигает города Москвы и, приняв в себя несколько рек, впадает в восточном направлении в реку Оку. Москва становится сплавною рекою только за шесть миль выше Можайска; в этом месте грузят на плоты и доставляют в город Москву материалы для постройки домов и других потребностей. А ниже города товары и другое, ввозимое иноземцами, доставляется на судах. Но плавание по реке медленно и трудно вследствие многих кругов, или излучин, которыми она изгибается; особенно заметно это между Москвою и городом Коломною, расположенным в трех тысячах шагов от её устья, на берегу. Здесь, на протяжении ⅭⅭⅬⅩⅩ вёрст, плавание затрудняется многими и длинными изгибами. Река эта не очень рыбная, так что в ней не водится никакой рыбы, кроме дешнвой и обыкновенной.

И область Московская не слишком пространна и не плодородна; её плодоносности вредит главным образом песчаная повсюду почва её, которая убивает посевы при самом незначительном избытке сухости или влаги. К этому присоединяется неумеренная и чересчур жестокая суровость климата, от которой зимняя стужа побеждает иногда солнечную теплоту, и посевы иногда не доходят до созревания. В самом деле, холод бывает там временами настолько силён, что, как у нас в летнюю пору от чрезмерного зноя, так там от страшного мороза земля расседается; в такое время даже вода, пролитая на воздухе, и выплюнутая изо рта слюна замерзает прежде чем достигнут земли. Мы лично, приехав туда в 1526 году, видели, как от зимней стужи прошлого года совершенно погибли ветки плодовых деревьев. В тот год стужа была до такой степени велика, что очень многие ездовые (которые у них называются гонцами) были находимы замёрзшими в их повозках. Некоторые вели тогда в Москву из ближайших деревень скот, привязав его на веревку, и, захваченные силою холода, они погибли вместе со скотом. Кроме того, тогда находили мёртвыми на дорогах многих поводников, которые обычно бродят в тех местностях с медведями, приученным и к танцам. Мало того, и сами медведи, подстрекаемые голодом, покидали леса, бегали повсюду по соседним деревням и врывались в дома; при виде их толпа поселян убегала от их нападения и от холода погибала вне дома жалкою смертью. Иногда такой сильной стуже соответствует и чрезмерный зной, как это было в 1525 г. по Р. Х., когда чрезмерным солнечным жаром были выжжены почти все посевы, и следствием этой засухи явилась такая дороговизна, что то, что раньше покупалось за три денги, впоследствии покупалось за ⅩⅩ или ⅩⅩⅩ; можно было видеть, как от чрезмерного зноя загоралось очень много деревень, лесов и хлебов[320]. Дым от них до такой степени наподнял страну, что глаза выходящих на улицу получали от дыма сильное повреждение, и от дыма исходил какой-то мрак, который сделал слепыми многих.

По пням больших деревьев, существующим ещё и поныне, очевидно, что вся страна ещё не так давно была очень лесистой; хотя она и достаточно возделана усердием и трудами земледельцев, однако, за исключением того, что произрастает на полях, всё остальное привозится туда из окрест лежащих областей. Именно, если она и изобилует хлебом и обыкновенными овощами, то во всей стране нельзя найти более сладких сортов вишен и орехов (за исключением, однако, лесных). Плоды других деревьев у них, правда, имеются, но невкусные. Дыни же они сеют с особой заботливостью и усердием: перемешанную с навозом землю насыпают в особого сорта грядки, довольно высокие, и в них зарывают семя, таким способом оно одинаково предохраняется от жара и от холода. Ибо, если случайно будет чрезмерный зной, то они устраивают в смешанном с землёю навозе щели, вроде как бы отдушин, чтобы семя не сопрело от излишнего тепла; при чрезмерном же холоде теплота навоза оказывает помощь зарытым семенам.