Все наши разницы

– Судя по ракурсу, вы с Женькой тогда дальше отошли, но фотографировали вас со стороны здания. Возможно, тот человек попал в зону видимости. А до этого хотелось бы уточнить – вы уже придумали, что с ним сделаете? Сильно сомневаюсь, что пойдете морду бить. Промолчите и забудете. Если так, то смысл тревожить парней из охраны?

Он был прав, но хмельное сознание желало поставить точку. Может, и пойду морду бить! Откуда этому хлыщу знать-то, на что я способна? Но, поразмыслив, выдала нечто более внятное:

– Хотя бы для того, чтобы не думать плохо об остальных! К примеру, о вас троих.

– Тогда сделаем, – решил он и отцепил ремень безопасности. Посмотрел на меня прямо и задал неожиданный вопрос: – Мы тут будем открывать тайную канцелярию или уже пригласите в гости?

Ну не хамло ли?! Я произнесла размеренно, чтобы не допустить нервных нот:

– А мы закончили. Спасибо за поездку, Дмитрий, до понедельника.

– Нет уж, – он очаровательно улыбнулся, продолжая пялиться мне в глаза. – Я перед Михаилом буду отвечать, если не доставлю вас до дома. А вы сегодня явно хорошо повеселились. Вдруг в подъезде уснете или кто-то нападет на симпатичную девушку в подпитии? Куда идти, Анна Андреевна?

Вышел наружу, обошел машину, распахнул мне дверь и подал руку. Как же жаль, что он студент, иначе я бы удивила его богатым лексическим запасом. В подъезде усну?! На его взгляд, я совсем в неадеквате? Но потом сдалась – хочет плестись за мной в подъезд, пусть идет. Проигнорировав предложенную помощь, вынырнула из авто и пошла мимо, тем самым указывая направление. И делала все возможное, чтобы не шататься и говорить как можно четче:

– Итак, мне просто подойти к охране вуза и спросить запись с камер?

– Примерно, – он шагал по подъезду след в след, я едва ли не затылком ощущала его дыхание. – Помните же точную дату?

– За последние дни сто раз ее вспомнила, – призналась я со вздохом. – Четырнадцатое сентября.

– Сентября? – Он застыл в пролете, но потом в два шага меня догнал. – Не октября? Записи хранятся месяц.

Остановившись перед своей дверью, я отозвалась:

– Да? Это означает, что план не сработает. Жаль, ничего больше не поделаешь.

Жуковский смотрел теперь снизу, стоя на лестнице. И что-то в его сосредоточенном взгляде было странным – как будто я высказала нечто, заставившее его глубоко задуматься:

– Нет, это означает, что кто-то специально ждал так долго – не хотел попасться. Вас сфотографировали не случайно, Анна Андреевна. То есть наверняка случайно, но новость запускали не наобум, учли риски.

А ведь я тоже об этом размышляла – если кто-то решил посмеяться, то зачем тянул время? Объяснение нашлось там, где я даже не искала. Ну и ладно. Остается надеяться, что этот недоброжелатель утолил какую-то жажду мести и на том успокоился. Поскольку парень снова приближался, я попыталась уже в который раз попрощаться:

– Дмитрий, хорошо, я верю, что это не вы, не Полина и не Ярослав. Даже если это не так – теперь плевать. На этом закончили?

– На этом только начали, – вкрадчиво заверил он. – Не откажусь от чашки чая, заодно всю повесточку проштудируем.

– А вы наглый! – вскрикнула я, вновь поддавшись эмоциям.

Но у Жуковских это общее – если разогнались, то запросто не отделаться. Тем не менее студент говорил мягко и будто опасался перегнуть. Зато признал:

– Наглый. Но давайте договоримся, что сегодня я исчерпаю весь лимит наглости, а с завтрашнего дня стану плюшевым зайкой.

– Что-то сомневаюсь, – недоверчиво скривилась я.

Он усмехнулся:

– Ваша подруга верно заметила – только сейчас вы мне честно выскажете, что думаете. Так вот он я и вот мои уши – используйте, пока есть возможность. Никогда еще не жалел, что девушка трезвеет так быстро – кажется, лучший момент я уже пропустил. Но почему бы не попытаться на остатках хоть что-то из вас вытрясти?

Да, Аслы именно об этом и сказала. Никогда, ни при каких иных обстоятельствах я не изолью свое недовольство: в университете ношу маску точно так же, как строгую одежду, к которой невозможно придраться. А Жуковский и без того посчитал меня пьяницей, которая способна прямо в подъезде отрубиться. Так чем я еще сильнее могу опорочить свою репутацию? Видом чистенькой квартирки? Но ученик в доме преподавателя – это как-то неправильно. Меня недавно за меньшее запинывали.

– Дмитрий, а как я объясню ваше появление своему мужчине? Вы, конечно, просто студент, но спросонья вас тоже можно принять за взрослого.

Его взгляд наконец-то изменился, темная бровь слегка вздернулась вверх.

– То есть он есть? Признаться честно, на этот вариант я свое поведение не продумывал. Тогда тем более заходим. Пусть посмотрит, похож ли я на взрослого. Сцена ревности мне подняла бы самооценку после вашего выпада.

Вот ведь жук этот Жуковский! Однако упомянутые остатки опьянения все-таки присутствовали, раз я сдалась и распахнула дверь:

– Заходите. Нет, ну вылитый отец! Хотя лет через двадцать еще хлеще экземпляр получится.

Уговаривать не пришлось. Но Дмитрий заинтересовался:

– Вы с ним знакомы?