Все наши разницы

Конечно же, он написал. Раз уж бежал следом, то явно намеревался вешать еще какую-то лапшу на уши. Но в такой ситуации приказной тон показался неуместным до смешного – я точно посмеюсь через неделю-другую: «Номер телефона дай!!!». Именно так, с тремя восклицательными знаками. После тишины с моей стороны добавил: «Я позвоню и за пару минут все объясню. Но этой писаниной мы будем два часа заниматься».

Целых два часа? Надо же. А то мне померещилось, что и двух жизней не хватит. Собиралась ответить: «Ничего не объясняй, мне все равно», но эту ложь за правду не выдать. Мне было ни хрена не все равно, выкручивало до боли, ломота в висках мешала соображать. И все же я постепенно приходила в чувство: вначале оглушило, но дыхание уже выровнялось, мысли начинали шевелиться, а контузия сменялась пустотой. Быть использованной неприятно в любом возрасте, и все-таки есть разница – в своем я хотя бы могу относиться к этому более адекватно. Раз Дима так завелся, то приедет. Мне же его видеть пока совсем нельзя. Только по этой причине я не оставила его сообщения без ответа: «Все, хватит. Я сразу знала, что примерно этим и закончится. Не ожидала, что это случится так быстро, но как уж есть. Будь добр, исчезни». Тотчас отправила его в черный список и удалила всю переписку в чате.

Я, может, и была неопытной в отношениях, но хорошо понимала – в ближайшее время мне будет плохо. Поэтому нельзя погружаться в самоистязания, правильнее придерживаться обычного режима дня и по возможности отвлекаться. Для начала было бы неплохо немного поплакать – слезы помогают справиться с тяжестью. Но, подойдя к зеркалу, осознала, что сегодня не получится: я все еще пребывала в шоке и внутренней тишине, а для истерики надо накопить энергию. И вид у меня был не сказать что совсем разбитый – до организма еще не дошло? Губы только белые. Но если учитывать, насколько запоминающейся выдалась новогодняя ночь, – это не считается. Теперь в душ и спать. Встать по будильнику ровно через восемь часов, постепенно вернуться к привычному графику. Девятого стартует сессия – если ее переживу, то потом с каждым днем будет только лучше. Еще до начала депрессии я мысленно прикинула, как из нее выйду с наименьшими потерями.

Но стоило улечься и завернуться в одеяло, как мой идеальный план прервал звонок Мишани:

– Анют, с наступившим! Что происходит? Димка требует твой номер.

– Не давай, – попросила я.

– Не буду, – заверил друг. – А что случилось-то?

Отвечать я не хотела, но без интереса уточнила:

– Он орал на тебя? А то на меня попытался буквами наорать.

– Нет, говорил спокойно, но настойчиво. Повторял, что это очень важно, потому что пока приехать не может, а надо с тобой пообщаться. Едва не уломал, черт речистый, но я решил сначала у тебя спросить.

Шикарно, то есть Дима там уже и не психует. Так почему должна я?

– Спасибо тебе, Миш. Настоятельно советую его заблокировать. И Асю предупреди.

Голос приятеля изменился:

– Сделаю, не переживай. Анечка, солнышко мое, ты в порядке? Я прямо сейчас приеду! Вероника, да подожди ты, у меня тут срочно, – последняя нервная фраза была адресована не мне и произнесена куда-то в сторону.

Ясно, в этом мире ничего не меняется – с ним там очередная однодневка. И это откровение меня отрезвило – я резко села, выкатив глаза от мощного потрясения. Мысль-то простейшая, но в голову не приходила! Сколько подобных у Мишани было за минувший год? А за все время с тех пор, как он занялся прокачкой образа? Вероятно, сам сразу сосчитать не сможет! Каждая ли его любовница точно знала, что их отношения будут скоротечны? Были ли среди его девушек такие, которые успели влюбиться? Не рыдала ли какая-нибудь, увидев его с другой? Наверняка такое случалось – при столь обширной статистической выборке без погрешностей не обойтись. А Ася? Она бросила этого своего помощника режиссера, когда тот захотел познакомить ее с родителями, то есть испытывал к ней чувства! Но Мишаню и Асю я обожаю, а Диму ненавижу. Хотя в чем разница? Просто конкретно в этой истории я – «Вероника» и «помощник режиссера». Бывает! И поступают так с нами не злодеи и преступники-рецидивисты, а обычные хорошие люди. Чтобы найти того самого человека, надо перебрать много неподходящих вариантов, не боясь в процессе плевать им в душу. А уж как к этому относиться и каким образом в будущем избегать такой роли – дело каждого. В человеческих взаимодействиях всегда так: кто-то выиграл, кто-то проиграл. Это настолько естественно, что даже не стыдно. Видимо, слезы я теперь вообще не выдавлю.

– Не нужно, Миш, я сплю уже. Люблю тебя, родной. Завтра вечером втроем посидим, как и договаривались.