Все наши разницы

– А он уже успел? – уточнил мужчина. Но я не имела представления, притворялся несведущим или действительно Николай ему ни слова не сказал. Юрий Владимирович не дождался моей реакции и соизволил ответить на первый вопрос: – Димка собрался и уехал в Лондон, вчера звонил – уже устроился. Я тоже удивился – говорю, сначала вуз закончи, потом уже берись за антикризисный менеджмент. Но он настоял. Типа на кой хрен ему диплом получать и тратить еще полгода. Так-то не поспоришь, но все равно странно. Мог и зачеты тогда уж не сдавать.

Я глядела на скользящих туда-сюда по коридору студентов, не различая лиц. Заторможенно кивала, когда здоровались, целиком погруженная в новость. Мою просьбу Дима воспринял всерьез. Или дошло, что со мной шансов уже нет. И если такой исход наших недолгих отношений дался ему непросто, то лучшее, что он мог сделать, – все бросить и сменить обстановку. Я поступила бы так же, будь подобная возможность. Уехал. Курс длится год. Если решит вернуться и все-таки добить образование, то мы оба к тому времени окончательно остынем и сможем спокойно смотреть друг на друга. Ну не молодец ли? У парня сплошные недостатки, а я все еще продолжаю изредка им восхищаться.

– Здрасьте, Анна Андреевна! А вы почему так быстро с вечеринки умчались? Я вас даже не видел!

Спрашивал Антон Васильев. Рядом с ним замерла Ксения Дробыш, в ужасе округлив глаза. В них прямым текстом читалась мольба: «Только не рассказывайте!». Я вежливо улыбнулась и объяснила:

– На минутку тогда забежала. Меня жених в машине ждал – не могла задержаться.

Шла к кафедре, недослушав, как сильно они оба разочарованы, что не удалось увидеть моего молодого человека. Антон не только мое появление проспал, он будто осознанно выбрал быть слепым. Эта пара скорее всего распадется, потому что Ксюша не любит его по-настоящему. Она, может, продолжает с ним встречаться тоже ради выгодного партнерства. Или их состоятельным родителям хочется этого брака. Откуда мне знать? Но они расстанутся не из-за Димы – тот сдался, бросил свой план и улетел в другую жизнь. Такая мелочь в глобальном смысле. Но так много лично для меня. В какой-то день, когда мне не будет так паршиво все это вспоминать, я хотя бы не буду называть Дмитрия Жуковского неизлечимым циником, до которого вообще невозможно достучаться.

Глава 21

Перед экзаменом у бухгалтеров меня в коридоре поймала Наталья Владимирова и отвела в сторону. Я предполагала, о чем девушка собиралась говорить, но не ожидала высокомерного тона с нервными нотками:

– Ну простите меня, Анна Андреевна! Я была неправа, но вы тоже из мухи слона раздули. То есть про вас даже упоминать нельзя, а мне можно прямым текстом угрожать? – она сделала паузу, вдохнула и вспомнила, зачем меня выцепила: – Ладно-ладно, извините! Я совершила ошибку! Разозлилась на вас, а Женька Латов вообще всех бесит. Поэтому так и получилось.

Она красивая: яркая блондинка с потрясающей фигурой. Судя по одежде, укладке и массивным сережкам, не из слишком богатой семьи – я по модницам из финансисток теперь с легкостью видела разницу, но природными данными наделена с избытком. Училась средне, талантами не блистала, вот тут еще и зависть к чужим успехам проклюнулась. И сейчас как-то вся их история стала казаться банальной: Дима запал на нее из-за внешности, но в ее характере не нашлось ничего, чтобы его удержать. Просто потому, что для таких, как он, обычные красавицы всегда найдутся – предыдущую в любой момент можно разменять на двух посвежее. Я вежливо улыбнулась и сообщила:

– Благодарю, Наталья, тронута до глубины души. Похоже, вы не знаете, что Жуковский уехал и вряд ли вернется до вашего выпуска. Значит, все его угрозы были пустыми словами.

– Уехал? Совсем? – она изменилась в лице и задумалась. Новость ее расстроила – и тем еще четче стали понятны ее интеллектуальные способности. То есть после всего и спустя столько времени она еще на что-то рассчитывала? Но девушка собралась и выдохнула: – Да и черт с ним. Тогда перед Латовым тем более извиняться не буду. С чего вдруг на меня все взъелись из-за шутки? Я же просто…

– Вы просто дура, – с доброжелательной улыбкой подсказала я.

А что ужасного в том, чтобы хоть изредка говорить студентам правду? Побежит с докладной? Так ведь не побежит, иначе ей придется рассказывать, в каком контексте прозвучало это слово – и еще неизвестно, чем это для нее самой закончится. Но Наталья не стала изображать оскорбленный вид и хмыкнула:

– Тут вы правы, не поспоришь. Придумала себе, что раз он обратил на меня внимание, то выписал билет в счастливое будущее. Я полная дура. А вы?

Надо же, иногда даже со дна звучит мудрость. Дима же не только по ее чувствам проехался. Владимирова не может знать наверняка, что между нами было, но явно догадывается, исходя из того намерения, которое выразил Жуковский еще в сентябре. Он ведь особенный – сломает любые принципы и барьеры, если ему чего-то сильно захочется.

– Не опаздывайте на экзамен, Наталья, – закруглила я разговор.