Все наши вчера

Я слышала их разговор, но не могла сосредоточиться. Я думала о своих родителях. Я привыкла шутить с Тамсин и Софией о неотвратимости развода. Для подростков это практически ритуал посвящения. Но, наверное, я никогда не ожидала, что это действительно случится, потому что теперь чувствовала шок и внезапную боль, словно после удара в живот.

Что мне делать? Если им обязательно надо расстаться, я бы предпочла жить здесь с папой. Мы с ним не ссорились так, как я с мамой, пускай даже и потому, что его никогда нет дома. Он – настоящий трудоголик. Похоже, ему до сих пор кажется, что он – парень из низов Южного Бостона, которому надо зубами и когтями прокладывать себе дорогу наверх. И ровно поэтому мама ни за что не позволит мне жить с ним. Она с самого моего рождения пыталась сделать из меня свое подобие в миниатюре и не собирается сдаваться и теперь. Я могла бы с этим смириться, если бы она осталась в округе Колумбия, но если она заберет меня от моих друзей и от Лус… от Джеймса… Я этого не вынесу.

Ненавижу это все. Ненавижу их. И особенно ненавижу взгляд Финна, уткнувшийся мне в шею.

– Марина! – позвал меня Джеймс.

Я стряхнула навалившиеся мысли.

– Что?

Он сунул мне свой мобильник.

– Напиши, пожалуйста, вместо меня Вив. Просто скажи, что со мной все в порядке, я прошу прощения и скоро буду дома, ладно? А потом нам нужно будет вынуть симки из телефонов. Иначе по ним смогут отследить наше местонахождение.

– Ты думаешь, они станут это делать? – спросил Финн, пока я набирала сообщение для Вивианны.

– Понятия не имею, но я предпочту не рисковать.

– А вдруг… им понадобится связаться с тобой? – спросил Финн. Все мы понимали, что он имеет в виду. «А вдруг Нат умрет?»

Джеймс стиснул зубы.

– Мы вернемся к утру.

Мы ехали весь оставшийся день и весь вечер, только раз остановившись, чтобы заправить машину. За рулем был Джеймс. Я большую часть времени смотрела в окно и пыталась выбросить из головы мысли, которые выбрасываться не хотели. Все в основном помалкивали.

– Ты в порядке? – спросил Джеймс, когда мы въехали в Нью-Йорк.

Нет. Я не в порядке. Мне хотелось вывалить ему все свои проблемы, выплакаться, чтобы он меня утешил, но я все-таки не такая эгоистка.

– Да. Все нормально.

– Просто у тебя такое выражение лица с тех самых пор, как вы меня подобрали, – сказал он.

– Какое еще выражение?

– Марины-страдающей-в-молчании. Ты постоянно стискиваешь зубы и сжимаешь губы, как будто у тебя вот-вот что-то вырвется, а ты это пытаешься удержать.

– Вовсе и нет!

Джеймс улыбнулся.

– Вовсе и да. Ровно такой вид у тебя постоянно был прошлым летом, когда я пытался научить тебя ходить под парусом, и ты практически всегда так выглядишь, когда разговариваешь с матерью.

– Именно так ты и выглядишь, Эм, – сказал Финн.

Я злобно посмотрела на него. Вот только его мне не хватало!

– Я же тебя знаю, Марина, – мягко сказал Джеймс. – Ты ничего не можешь от меня скрыть.

Еще как могу! Если бы он только знал!..

– Да все со мной нормально, – сказала я. – Честно. Не беспокойся обо мне.

Джеймс, должно быть, понял, что сейчас ничего от меня не добьется, потому оставил эту тему, и оставшуюся часть дороги мы провели в молчании. К тому времени, как мы въехали в Гринвич, штат Коннектикут, один из тех зеленых городков, куда возвращаются после долгого рабочего дня в Манхэттене руководители компаний и нейрохирурги, уже стемнело. Городок в точности походил на Джорджтаун, только здесь было холоднее. Нужный нам дом располагался на окраине; у ворот круглые сутки стоял охранник. Джеймс остановился перед постом, и когда охранник подошел к машине, опустил стекло.

– Мистер Шоу! – сказал охранник. – Мне ужасно жаль…

– Спасибо, Марк, – сказал Джеймс. – Мы ненадолго, но если нас кто-то будет искать – все равно кто, – скажи, пожалуйста, что ты нас не видел.

– Как пожелаете, сэр.

– И позвони в дом, если кто-то приедет, хорошо?

– Да, сэр.

Джеймс поблагодарил охранника и закрыл окно. Дорожка от поста охраны до дома была с милю длиной – мы ехали пару минут. Когда деревья наконец расступились и мы увидели дом, Финн на заднем сиденье тихо присвистнул. Джеймс упорно называл это домом, хотя на самом деле это было скорее поместье. Оно произвело бы впечатление даже на маму.

– Это мой прадед построил, – сказал Джеймс, словно бы извиняясь.

– Красиво, – сказала я. Это был трехэтажный дом в готическом стиле, с высокими сводчатыми окнами и стенами, увитыми плющом. Он походил на те дома в кино, где женщины носят шелковые платья с корсетом и где устраивают роскошные приемы с фонтанами шампанского.

– Годится, – сказал Финн, и Джеймс, припарковывавший машину на кольцевой подъездной дорожке, на миг улыбнулся.

Мы выбрались из машины и подошли к массивной входной двери, сделанной из резного дуба. Джеймс отпер дверь и отключил попискивающую сигнализацию, а потом остановился посреди вестибюля.

– Как думаете, где надо искать? – спросил он.

Я шагнула внутрь и моментально споткнулась о порожек. Тут же из воздуха возникла рука Финна и подхватила меня под локоть.

– Все в порядке?

– Угу, – сказала я, шаря по стене в поисках выключателя. – Спасибо.