Все наши вчера

Я покраснела. Ну что за глупость! Глупо так смущаться и дрожать из-за нескольких слов. Я уткнулась ему в плечо, чтобы спрятать лицо.

Финн шлепнулся на подушку.

– Но, быть может, настало время снова стать серьезными, а?

Я подвинулась чуть ближе к нему.

– Возможно.

– Итак, что мы собираемся делать?

– Следить за домами Джеймса и Марины, – сказала я. – Если они сейчас и не там, то скоро будут.

– Но найти их – это самое простое, так?

– Возможно, я ошибалась. – Я приподнялась на локте. – Возможно, мы приложили недостаточно усилий, чтобы убедить Джеймса отказаться от «Кассандры». Теперь он нас видел. Если мы сможем заставить его понять, насколько все пойдет плохо…

– Мы уже пытались, – мягко сказал Финн. Это был первый пункт списка, самое первое, что попытались сделать предыдущие версии Финна и меня – и потерпели неудачу. – Кроме того, ты когда-нибудь видела, чтобы Джеймс выбросил что-то из головы?

– Никогда. – Я легла обратно. – Я знаю. Ты прав.

Финн вздохнул.

– Может, отказаться от этой идеи? На этот раз мы не готовы. Возможно, у наших следующих версий получится.

– Думаешь, мы уже это делали? Наши другие версии получили ту же самую записку, вернулись сюда, чтобы убить его, и сдались?

– Возможно. – Он провел кончиками пальцев по моей спине и улыбнулся. – Мы можем поехать во Флориду. Лечь там на пляже под зонтиками, пить коктейли и ждать, пока время сотрет нас.

– Неплохая идея, – сказала я, представив себе эту сцену: набегающие волны и жаркое солнце. С того момента, как мы прибыли в это время, я мерзла непрестанно. Холод пробирал меня до костей. Но картинка померкла. Она сменилась видением Марины, которую я наконец-то – наконец-то! – научилась любить. У меня заныло под ложечкой. – Четыре года прошло, а я по-прежнему такая эгоистка! Я не могу убить Джеймса потому, что буду плохо себя чувствовать – а ведь от этого зависит столько жизней, и даже жизнь Марины!

– Эй, ты чего? – Финн коснулся моего лица и заставил повернуться к нему. – Ты вовсе не эгоистка. Ты любящий человек, который хочет верить в хорошее, даже после всех испытаний. Будь ты эгоисткой, тебе бы не составило никакого труда убить Джеймса.

– Может быть.

Финн сел и серьезно посмотрел на меня.

– Эм, ты говоришь о Марине так, словно это какой-то другой человек. Но ты и есть Марина. Ты – эта преданная, решительная, страстная девушка. Пора тебе понять, какая ты замечательная – точно так же, как ты хочешь, чтобы это смогла увидеть Марина. Ну, скажем, посмотри на меня. Я считаю, что я потрясающий.

Я улыбнулась.

– Ты вправду потрясающий.

– Я знаю! – Он поцеловал меня. – И ты тоже.

– Ладно, поверю тебе на слово. – Я вздохнула и титаническим усилием заставила себя сползти с этой мягкой, безопасной кровати. – А теперь нам надо пошевеливаться.

Двадцать шесть

МАРИНА

Наверное, я действительно устала, потому что даже с бурлящим в моих жилах нездоровым коктейлем из гнева, стыда и не улегшегося возбуждения я уснула в считаные минуты. Меня разбудил стук в дверь, и я заставила себя разлепить глаза. Может, мне все это приснилось? Поцелуи Джеймса, его руки на моей голой коже, его бегство без объяснений?

На пороге возник Финн.

– Джеймс получил сообщение от Рихтера. Он собирается встретиться с ним в ресторане в центре в час дня и хочет, чтобы мы поехали с ним.

– Что? – Я села. Голова была тяжелой и кружилась. Когда все это произошло? Сколько я спала?

– Странно он себя ведет, да? Даже для Джеймса. Он словно думает, что…

– Что он все еще может сделать что-то такое, что имело бы значение? – сказала я.

– Ну да. – Финн вздохнул. – Я не могу и дальше бегать за ним и ждать, когда он свалится. Я и так уже два дня, считай, дома не был. Ты можешь поговорить с ним?

Я встала с кровати и поправила одежду.

– Я точно собираюсь попробовать.

– Да, кстати, – добавил Финн, – явилось семейство, и Алиса дико зла на нас.

– Зашибись.

Я отыскала Джеймса внизу, у кухонного острова – он жадно пил кофе. Джеймс принял душ и переоделся, но по покрасневшим глазам ясно было, что он не спал. Приехала Нэнси Шоу-Бруклин; ее трое детей сидели за столом в столовой и ссорились из-за цветных мелков. Алиса, которая, наверное, в жизни ни единой тарелки не помыла, вытащила из холодильника все содержимое и теперь с плохо контролируемым фанатизмом драила его изнутри, пока Вивианна, сидящая с закрытыми глазами и потирающая висок, договаривалась по телефону с кейтеринговой компанией. Я слушала все это в замешательстве, пока до меня не дошло.

Ах, да. Поминки.

– А ты кто такая? – спросила Алиса, оторвавшись от холодильника, когда я вошла на кухню.

Джеймс поставил пустую чашку и ответил, не глядя на меня:

– Алиса, это Марина. Ты много раз встречалась с ней. Она была в больнице, помнишь?

– А, та самая, которая убежала от меня, как будто мы там в игрушки играли?

– Что? – не поняла я.

– И та самая, с которой ты удрал прошлой ночью? – добавила Алиса, словно не слыша меня. – Бедной Вивианне могла бы пригодиться твоя поддержка…

Джеймс схватился за голову.

– Я же извинился! Мне нужно было кое-что сделать!