Все не так закончилось

– Ветер и дождь усилятся. У нас отключат электричество. Не выходи на улицу. Даже если погода будет казаться спокойной, это может означать, что мы оказались в глазу урагана, самой смертоносной его зоне. Это очень опасная зона, в которой люди ошибочно чувствуют себя в безопасности.

Мы стояли у моей двери, и лицо Бена приняло особое выражение:

– Если я тебе понадоблюсь, моя комната находится дальше по коридору. А у твоей кровати стоит карманный фонарик.

– Спасибо за все, – сказала я. – Я ценю тебя за все, что ты для меня сделал. За то, что слушаешь. И за то, что понимаешь, что прямо сейчас я не могу говорить о любви… Это слишком больно.

Его глаза задержались на мне дольше, чем следовало бы.

– Ради тебя я готов на что угодно, Шарлотта.

* * *

Через несколько часов начался настоящий ад. Ветви деревьев бились о фасад дома, их шум напоминал удары отбойных молотков по потолку. Дождь стучал по крыше, и свистящие звуки ветра, налетевшего с берега, разбудили меня от беспокойного сна.

В комнате было темно, и я сразу поняла, что нам отключили электричество. Через несколько минут мои глаза привыкли к темноте, и я увидела, что Санни расхаживает взад и вперед по комнате. Я похлопала по кровати рядом с собой, чтобы он запрыгнул ко мне. Санни послушался и уткнулся в меня носом. Бен был в соседней комнате, и мне стало интересно: а вдруг он сейчас не спит, ворочается и мечется в постели, жалея о своем признании. Дом задрожал, и я плотнее укуталась в одеяло. У меня тряслись руки. Завывание превратилось в пугающий шум. В моей голове крутились самые худшие сценарии развития ситуации.

Санни заскулил и толкнул меня мокрым носом. Я знала, что это значит. Дерьмо.

В прямом смысле.

Я бы умерла от неловкости, если бы моя собака справила нужду на чистом полу Бена. Я придвинулась к его морде и сказала, что ему придется потерпеть. Но какое же у него было выражение! Его глаза смотрели на меня совсем по-щенячьи, даже не верилось, что он был уже взрослым псом.

– О, Санни, ты не можешь так поступить со мной, приятель. Ты не можешь.

Я нежно поглаживала его мех и прислушивалась к его пыхтящим звукам. Он спрыгнул с кровати и кружил по полу, громко вдыхая воздух. Дерьмо. Я знала, что нужно позволить ему сделать свои дела, и Бен бы никогда не узнал об этом. Я бы все убрала и спустила в унитаз, но я видела по глазам Санни, что он не был готов на это пойти. Когда он творил что-то подобное раньше, Филипп всегда давал ему понять, что он оплошал. Санни предпочел бы сдержать все в себе и лопнуть, чем выслушать упрек от Филиппа.

Ветер утих, и дождь перешел в небольшую морось.

Санни умоляюще смотрел на меня, и я решила, что, если правильно рассчитаю время, то смогу сводить его на улицу. Прихватив свитер и фонарик, я нашла поводок Санни, и мы на цыпочках прошли через темный дом. Я считала минуты между порывами ветра, поэтому знала, сколько времени у нас осталось до следующего шквала. Последний случился около трех минут назад.

– Давайте сделаем свои дела по-быстрому, – сказала я Санни, когда мы направлялись к входной двери.

Я несла зонтик и решила не использовать поводок. Я подумала, что будет быстрее, если он сам найдет себе место и вернется в дом. В Исламораде царила тишина. Деревья не шевелились, уличные фонари не горели, и единственным источником света была луна, которая то вспыхивала, то гасла из-за вереницы быстро набегающих облаков.

Мои инстинкты были настороже. Я вслушивалась в каждый звук, в каждый треск ветки на ветру.

– Санни, – крикнула я. – Санни, пойдем.

Я осмотрела окрестности, пытаясь ощутить перемены в воздухе.

– Санни, ко мне, мальчик.

Тишина.

Я медленно спустилась по лестнице.

– Санни. Ко мне. Сейчас же.

Снова тишина.

Я поплотнее запахнула куртку и позвала Санни. Мое сердце было готово выскочить, а страх вцепился в меня мертвой хваткой.

– Ну же, Санни.

Стоило мне выйти на дорожку, как я осознала, что мы совершили ошибку. Ветер менялся, и жуткий хлещущий шум звучал все ближе. Санни сновал под деревом то в одну, то в другую сторону, облаивая что-то в ветвях.

– Давай, мальчик, нам нужно вернуться в дом.

Я не была уверен, что он сделал свое дело, но понимала, что пора возвращаться. Я схватила его за загривок и потянула. Он сопротивлялся, склоняя голову, как будто слышал что-то, чего я не могла слышать.

Внезапно в воздухе пронесся порыв ветра, и на мою руку упала ветка.

Тут появился Бен, без рубашки и взъерошенный после сна.

– О чем, черт возьми, ты думала, Шарлотта? Я сказал тебе не выходить на улицу!

Жгучая боль пронзила мою руку, а дыра на куртке окрасилась в ярко-красный цвет.

– Иди в дом, – крикнул он, одной рукой хватая меня, а другой закрепляя поводок на ошейнике Санни.

Бен оставил меня дома на диване и пошел искать полотенце. Дом был освещен свечами, и я могла различить беспокойство на его лице. Он посветил фонариком на мой рукав, приподнимая его, чтобы разглядеть получше.