Все нечестные святые

– Дайте-ка я кое-что проясню, падре, – парировал Тони. – Я не собираюсь здесь жить. Я проделал такой долгий путь, добираясь сюда, не для того, чтобы, получив чудо, ютиться на чужом заднем дворе. Меня тошнит от этой пустыни, а от клятого солнца болит голова. Я усиленно соображаю, что именно должен сделать, чтобы стать нормальным и убраться отсюда. Верно, Дженни?

– Верно, Дженни? – удивленно повторила Дженни. И, помолчав, кивнула. До сих пор она так переживала из-за слов других людей, что до этой самой минуты ей не приходило в голову попытаться использовать эти самые слова для выражения собственных чувств. Она еще не знала, что позже это новое знание очень ей пригодится, и пока ощутила лишь намек на будущую ценность этого открытия.

А вот падре Химинес отметил многогранность этой перемены. Священники немного похожи на сов, потому что тоже чутко улавливают приближение чудес, прямо как сейчас. А некоторые священники даже летают, как совы, например падре Куитеро, Лопез и Гонсалез – все они получили способность медленно парить в качестве первого чуда, когда вместе прибыли в Бичо Раро в 1912 году, но падре Химинес не был одним из них.

Он сказал:

– Иногда полезно поголодать.

Глава 15

Наступила ночь, и на небе показались звезды.

Наступила ночь, и совы открыли глаза.

Наступила ночь, а Беатрис так и не сумела загнать Пита в угол.

Для Беатрис это стало шоком, ведь она пообещала Хоакину поговорить с Питом о судьбе грузовика. Она то и дело замечала Пита и тут же теряла из виду, а это не так-то легко сделать в таком маленьком поселении, как Бичо Раро. Это казалось практически невозможным, особенно после того, как Джудит дала Питу работу, не предполагающую активных перемещений: построить невысокую деревянную сцену для танцев – идеальное место, чтобы устраивать семейные торжества в честь дня рождения, идеальное место, чтобы напомнить Франсиско и Антонии про обстоятельства их первой встречи. Пит целый день прилежно трудился, забивал в землю сваи, обшивал получившийся каркас досками, перекусывал на ходу и отдирал доски от стен рухнувшего амбара, чтобы сделать настил сцены. Несмотря на то что он, кажется, работал без перерывов, всякий раз, когда Беатрис пыталась подойти к юноше, тот исчезал. Беатрис искала его рядом с амбаром, который он разбирал, искала рядом с недостроенной сценой, искала между амбаром и сценой и, к огромному своему изумлению, нигде не могла найти. Потом она оборачивалась и обнаруживала Пита на том самом месте, откуда только что ушла.

Беатрис не понимала, что происходит. Откуда же ей было знать, что причина проста: Пит вознамерился избегать Беатрис любой ценой.

Когда он впервые увидел Беатрис, его сердце совершило дикий кульбит, и Пит твердо решил больше подобного не допускать; всякий раз, завидев девушку, он круто разворачивался на сто восемьдесят градусов, вне зависимости от того, куда шел. Последнего столкновения с ней Пит избежал уже с наступлением ночи. Это случилось после того, как звезды вытеснили с небосвода солнце, а от заката остались лишь три тонкие, разноцветные полоски вдоль линии горизонта. Пит направлялся в свою комнату, как вдруг заметил Беатрис на открытом пространстве между строениями. Сначала на землю грозно надвинулась ее длинная тень, а потом и сама Беатрис появилась на освещенном крыльце.

Пит стремительно развернулся и зашагал туда, откуда пришел, то и дело нервно оборачиваясь. На Беатрис было платье в цветочек, казавшееся короче, чем на самом деле, потому что девушка использовала его как импровизированную корзинку, сложив в подол странные провода, металлические штыри и какие-то гибкие прутья. Она не смотрела на Пита, но целенаправленно двигалась туда же, куда и он, прямо-таки шла за ним по пятам. Юноша стремглав юркнул в темный закоулок между двумя хибарками, в темноте обо что-то споткнулся (это были миски собак Антонии), а обернувшись, увидел, что Беатрис идет тем же путем. Он обогнул хижину, но Беатрис не отставала. Тогда Пит торопливо прошел мимо загона с козами, однако, бросив быстрый взгляд через плечо, понял, что девушка по-прежнему у него на хвосте.

Сердце Пита и так уже угрожающе колотилось, как вдруг молодого человека обожгла страшная догадка: а что, если девица преследует его намеренно, возможно, даже хочет с ним поговорить? Это предположение обрушилось на Пита, как лавина.

Сердце снова болезненно сжалось.

Охнув, Пит прижал руку к несчастному органу и пустился бегом вдоль стены сарая, стрелой промчался через двор и перепрыгнул через низкие заросли кустарника. Темнота уже вольготно раскинулась над землей, застилая глаза, поэтому Пит слегка промахнулся. Он налетел на что-то твердое, точнее, на огромный мысок ботинка Тони.

– Привет, малыш, – поприветствовал его Тони. – Спасибо, что избавил меня от необходимости самому тебя пинать.

– Да ладно, – выдохнул Пит и больше ничего из себя выдавить не смог. Несколько мгновений он полулежал, распластавшись на великанском ботинке, держался за грудь и ждал, когда сердце снова утихнет.

– Ну, и где пожар? – поинтересовался Тони.