Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

«У конунга Эйрика [Победоносного] тоже была дочь, имя которой неизвестно. К ней посватался хёвдинг из Швеции по имени Аки. Но конунгу показалось зазорным выдать дочь за человека незнатного. Некоторое время спустя к ней посватался один из конунгов с востока, из Гардарики. Эйрик согласился выдать за него свою дочь, и она поехала с ним на восток, в Гардарики. Через некоторое время там неожиданно появился Аки. Он убил конунга, увез дочь Эйрека к себе в Швецию и женился на ней. В этом походе с Аки были еще восемь хёвдингов. Своим поступком они навлекли на себя гнев конунга Эйрека. Но поначалу тот не стал воевать с ними, потому что не хотел, чтобы в его стране гибли люди. У Аки и его жены родился сын, которого назвали Эймунд [здесь: Эмунд Злой]. Аки стал просить конунга помириться с ним и простить его за дерзость. Конунг хорошо принял это предложение»[74].

За личностью Аки здесь, несомненно, скрывается Олаф Шетконунг, похитивший Эдлу во время военного похода на Западную Двину и убивший ее мужа, удельного князя в Гардарики. Впоследствии, после того как Олафу Шетконунгу стали приписывать принадлежность к правящему дому «мунсё», называя его сыном Эрика Победоносного, вынужденно изменили и происхождение Эдлы, которую стали теперь называть знатной вендкой: не мог же Олаф Шетконунг жениться на своей сестре.

Судя по датировке событий, мужем Эдлы, удельным князем в Гардарики, мог быть только полоцкий князь Изяслав Владимирович, умерший примерно в 1001 г. В ПВЛ причина его смерти не раскрывается, зато сообщается, что у Изяслава имелось два сына: Брячислав и Всеслав. Всеслав якобы умер через два года, будучи еще ребенком, поэтому ок. 1003 г. полоцким князем был провозглашен Брячислав.

События, скрывающиеся за этими короткими скупыми строками, представляются нам гораздо более масштабными с исторической точки зрения и к тому же произошедшими в несколько ином ключе. Прежде всего, после убийства князя Изяслава, вместе с Эдлой, Олафом Шетконунгом оказались захвачены и все ее малолетние дети (родившиеся в промежутке между 995 и 1001 гг.), в том числе упомянутые Брячислав, Всеслав, а также неизвестная по имени дочь (в русских источниках имена дочерей указываются крайне редко).

По прибытии в Швецию Олаф, видимо, утверждал, что Эдлу выдали за князя из Гардарики против ее воли и сейчас они с Эдлой живут в мире и согласии. Также Олаф предъявил двух младших детей Эдлы, которых взял в дом в качестве приемных. Эдла была вынуждена помалкивать и безропотно принять уготованную ей роль – ее старший сын Брячислав (4–5 лет) не был показан публике и находился на положении заложника.

Брячислав был возвращен в Полоцк только через два года. На таком решении в первую очередь могла настаивать Эдла, поскольку Полоцкое княжество оставалось без наследника. Впрочем, это не противоречило планам Олафа, которому не нужен был в Швеции достаточно взрослый на момент похищения мальчик. Возможно также, что, отвечая в Полоцке на чей-то вопрос о втором княжеском сыне Всеволоде и его сестре, посланникам шведского короля было сказано, что они умерли.

В дохристианской и даже еще в раннехристианской Скандинавии существовали определенные правила присвоения имени. Попавшее сюда из-за пределов норманнского мира лицо мужского пола получало имя Эмунд/Анунд (или их вариации), а лицо женского пола получало имя Эстрид/Астрид (или их вариации). Иногда эти имена давались также детям в смешанных браках. Были, конечно, и исключения. Если новоприбывшие женщина или мужчина смогли отличиться в Скандинавии каким-то одним особым поступком или же несколькими заслуживающими уважение действиями, они могли быть признаны достойными местного имени (например: Сигрид – Гордая, Ингвар – Путешественник, Гуннхильд – Мать Конунгов и др.). Но такие случаи были редкостью. Поэтому известных из скандинавских источников детей Эдлы (Эмунда и Астрид), по всей видимости, следует отождествлять с похищенными детьми убитого полоцкого князя Изяслава Владимировича: вторым сыном Всеволодом и неизвестной по русским источникам дочерью.

По уверению Снорри Стурлусона, дети Эдлы воспитывались в Вестергётланде, вдали от двора, из-за плохого отношения к ним со стороны королевы Эстрид Ободритской (официальной жены Олафа Шетконунга).

«У конунга шведов Олава сына Эйрика была раньше наложница по имени Эдла, дочь ярла из Страны Вендов. Она была взята в плен на войне, и поэтому ее называли рабыней конунга. Их детьми были Эмунд, Астрид, Хольмфрид [последнее имя указано ошибочно, Хольмфрид – предположительно сестра Олафа Шетконунга]. У них [на самом деле у Олафа Шетконунга и Эстрид Ободритской] был также сын, который родился в канун дня святого Якоба, и, когда мальчика крестили, епископ дал ему имя Якоб. Шведам это имя не нравилось, и они говорили, что никогда еще у шведов не было конунга по имени Якоб. Все дети Олава конунга были хороши собой и умны. Жена конунга была высокомерна и не любила пасынков и падчериц»[75].