Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

«Бурицлав выступил из своих владений против своего брата, и сошлись они там, где большой лес у реки, и поставили шатры, так что река была посередине; разница по силам была между ними невелика. У Эймунда и всех норманнов были свои шатры; четыре ночи они сидели спокойно – ни те, ни другие не готовились к бою. Тогда сказал Рагнар: “Чего мы ждем и что это значит, что мы сидим спокойно?” Эймунд конунг отвечает: “Нашему конунгу рать наших недругов кажется слишком мала; его замыслы мало чего стоят”. После этого идут они к Ярицлейву конунгу и спрашивают, не собирается ли он начать бой. Конунг отвечает: “Мне кажется, войско у нас подобрано хорошее и большая сила и защита”. Эймунд конунг отвечает: “А мне кажется иначе, господин: когда мы пришли сюда, мне сначала казалось, что мало воинов в каждом шатре и стан только для виду устроен большой, а теперь уже не то – им приходится ставить еще шатры или жить снаружи, а у вас много войска разошлось домой по волостям, и ненадежно оно, господин”. Конунг спросил: “Что же теперь делать?” Эймунд отвечает: “Теперь все гораздо хуже, чем раньше было; сидя здесь, мы упустили победу из рук, но мы, норманны, дело делали: мы отвели вверх по реке все наши корабли с боевым снаряжением. Мы пойдем отсюда с нашей дружиной и зайдем им в тыл, а шатры пусть стоят пустыми, вы же с вашей дружиной как можно скорее готовьтесь к бою”. Так и было сделано; затрубили к бою, подняли знамена, и обе стороны стали готовиться к битве. Полки сошлись, и начался самый жестокий бой, и вскоре пало много людей. Эймунд и Рагнар предприняли сильный натиск на Бурицлава и напали на него в открытый щит. Был тогда жесточайший бой, и много людей погибло, и после этого был прорван строй Бурицлава, и люди его побежали».

Святополк после поражения при Любече укрылся в Польше у своего тестя Болеслава Храброго, с помощью которого надеялся вернуть себе киевский престол.

«В лето 6424 (1016 г.). Бысть сеца у Любца, и одоле Ярославъ; а Святополкъ бежа в ляхы»[141].

После этой победы Ярослав со всем своим двором перебрался в Киев (1017 г.), а варяги Эймунда и Рагнара, по всей видимости, остались в Новгороде.

Согласно сюжету саги, Ярослав очень неохотно платил наемникам положенное серебро и часто задерживал выплаты. Эймунду приходилось все время запугивать Ярослава новыми опасностями, дабы получить свои деньги и продлить действие договора.

«Конунг [Ярослав] сказал: “По мне лучше тогда порвать наш договор”. – “Это в твоей власти, – говорит Эймунд конунг, – но знаете ли вы, наверное, что Бурицлав умер?” – “Думаю, что это правда”, – говорит конунг. Эймунд спросил: “Его, верно, похоронили с пышностью, но где его могила?” Конунг отвечал: “Этого мы наверное не знаем”. Эймунд сказал: “Подобает, господин, вашему высокому достоинству знать о вашем брате, таком же знатном, как вы, где он положен. Но я подозреваю, что ваши воины неверно сказали, и нет еще верных вестей об этом деле”. Конунг сказал: “Что же такое вы знаете, что было бы вернее и чему мы могли бы больше поверить?” Эймунд отвечает: “Мне говорили, что Бурицлав конунг жил в Бьярмаланде зимой, и узнали мы наверное, что он собирает против тебя великое множество людей, и это вернее”. Конунг сказал: “Когда же он придет в наше княжество?” Эймунд отвечает: “Мне говорили, что он придет сюда через три недели”. Тогда Ярицлейв конунг не захотел лишаться их помощи. Заключают они договор еще на двенадцать месяцев»[142].

В 1017–1018 гг. Ярослав слишком увлекся матримониальными планами, а конкретно – свадьбой с датской принцессой Эстрид, дочерью короля Свена Вилобородого. Возможно, именно поэтому вторжение войска Болеслава Храброго (1018 г.) и Святополка, усиленного рыцарями императора Генриха II, застало его врасплох. В сражении на Западном Буге войско Ярослава было разбито, а сам он бежал в Новгород, бросив на произвол судьбы Киев, где находились его мачеха, сестры и молодая жена.

В «Саге об Эймунде» отсутствуют сведения об участии варягов Эймунда и Рагнара в сражении на Западном Буге. Либо автор саги решил не упоминать о поражении войска с участием норманнов, либо Эймунд и Рагнар отказались сражаться, не получив вовремя положенной им за службу оплаты (что более вероятно).

Последнее предположение можно проверить прямыми расчетами. После победы в сражении при Любече (1016 г.) Ярослав сильно поиздержался, в первую очередь рассчитавшись с новгородским ополчением (всего 3 тыс. чел.). Согласно Новгородской первой летописи младшего извода, им было выплачено: «Старостамъ по 10 гривенъ, каждому смерду по 1 гривне, а новгородцам по 10 гривенъ всемъ».

Одна гривна смерду примерно соответствовала двухмесячному окладу варяга, а 10 гривен каждому новгородцу примерно соответствовали двухлетнему окладу варяга. Таких денег у Ярослава перед походом точно не было. Скорее всего, после занятия Киева им были пограблены киевские церкви. Глухо об этом говорится в летописях: «В год 6525 (1017) Ярослав вступил в Киев, и погорели церкви»[143].