Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

9) Агнес = Анна (1036–1076 гг.), супруга французского короля Генриха I в 1051–1060 гг.

Подтверждением именно такого количества детей у Ярослава и Ингигерд служат фрески на трех стенах центрального нефа киевского Софийского собора. К сожалению, сохранились они лишь частично, но, по реконструкции В. Лазарева, на фресках изображены Ярослав, Ирина (Ингигерд) и их дети, как бы предстоящие на приеме у восседающего на троне Христа. Рядом с Христом располагаются, следуя церковным именам, Владимир Святой и Ольга Святая. Владимир, как основатель Софийского собора (1011 г.), держит в руках макет храма, который он преподносит Христу. Ярослав с четырьмя сыновьями изображен справа, Ирина с четырьмя дочерьми – слева.

Однако имеется еще и средневековая копия фресок княжеской семьи со стен киевского Софийского собора, сделанная голландским художником Абрагамом ван Вестерфельдом, который побывал в Киеве в 1651 г. По ней становится понятным, как фрески выглядели до того, как храм был кардинально перестроен в конце XVII в. Оказывается, изображения Ярослава, Ингигерд и их детей поменяли местами (справа – налево). В центре изначально располагалась одинокая фигура стоящего во весь рост короля со скипетром в руках и нимбом над головой, предположительно Владимира Святого, которому Ярослав, завершивший строительство (или перестройку) Софийского собора ок. 1040 г., преподносит макет храма. Князь Ярослав с четырьмя сыновьями были изображены слева, княгиня Ирина с четырьмя дочерьми – справа.

Отметим, что ни один из предложенных вариантов фресок после реконструкции (В. Лазарева, С. Высоцкого, А. Поппе), ни рисунок средневекового художника не предполагают наличия у Ярослава более четырех сыновей. Как вы понимаете, места тут для Святослава (Мстиславича) и Всеволода (Мстиславича), которых, следуя ПВЛ, ошибочно записывают в сыновья Ярослава и Ингигерд, не остается.

Скандинавские источники всячески превозносят таланты Ингигерд: «Она была мудрее всех женщин и хороша собой»[181]. В то же время никаких существенных подробностей ее жизни в сагах нет. Все сводится к обычному расхваливанию своих (норманнов) по сравнению с чужими (не норманнами). По всей видимости, авторы саг практически ничего не знали о жизни Ингигерд после ее отъезда из Скандинавии и заполняли имевшийся пробел банальными литературными штампами.

Прорисовка фресок княжеской семьи со стен Софийского собора, сделанная А. ван Вестерфельдом, XVIII в.

Самой избитой темой при рассказах об Ингигерд является ее несостоявшаяся свадьба с Олафом Толстым, которой она якобы желала всем сердцем. Предполагается, что Ингигерд уговаривала дать разрешение на этот брак своего отца, Олафа Шетконунга, а также отсылала своему нареченному подарки:

«Перед отъездом домой ярл [Рёгнвальд] повидался с Ингигерд, конунговой дочерью, и они обсудили предстоящую женитьбу. Она послала Олафу конунгу шелковый плащ с золотым шитьем и серебряный пояс»[182].

Тот же мотив авторы саг пытались использовать и при изложении дальнейших событий, сообщающих о пребывании Ингигерд в Гардах. Общее представление о том, какой они видели себе жизнь княгини в Новгороде, можно получить на основании следующего фрагмента: