Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

Глава 35. Гуты (Ликнат из Ардре) в Ладоге, Новгороде (1025 г.)

Перед битвой волчью кровь

пьешь из древней чаши,

Поднимаешь черный стяг и вступаешь в бой,

Богом Севера храним, гордый и бесстрашный,

Против тысячи один, на земле чужой.

В. Кипелов. «Викинг»

В стене церкви в Ардре (о. Готланд) в 1900 г. были обнаружены остатки двух каменных саркофагов, надпись на одном из которых упоминает Гарды. Руны идут вдоль верхней наружной кромки стенок, образуя узкую полосу. Стиль надписи везде одинаков, поэтому предполагается, что она была сделана одним мастером. Датируется находка первой половиной XI в. При публикации надписи торцы саркофага получили номера I и II, а боковины – V и VI.

V:. syniR. liknata- [. litu. gi] arua. merki. kut. ebtir. ailikni. kunu. koþa. moþur.

I: [þaiRa. aiuataR. auk. utar] s. auk. kaiRuataR. auk. liknuiaR

VI:. kuþ a[uk. kuþs. moþiR. naþ] n. heni. auk. kieruantum. merki. m[est. Þaun. s] ua. aR. men. sin.

II:…R. i. karþum. aR. uaR. uiue meR.. h…

«Сыновья Ликната [велели] сделать красивые памятные знаки по ailikni, доброй жене, матери Эйвата и Оттара, и Гейрвата, и Ликни. Бог и Божья Матерь да будут милостивы к ней и к тем, кто сделал эти величайшие знаки (из всех, которые) можно увидать… в Гардах… он был…»[226]

Недалеко от Ардре находится приход Гарда, поэтому сначала возникло предположение, что надпись имеет сугубо местное значение. Однако на поминальных камнях обычно указывались какие-то особенные заслуги умершего. В данном случае сообщать о поездке на расстояние в одну милю не имело никакого смысла: там наверняка побывали все жители Ардре. К тому же слово «Гарды» используется здесь во множественном числе, следовательно, относится именно к Восточной Европе. В норманнском мире XI в. топоним «Гарды» применялся как синоним всей Гардарики либо служил для обозначения группы городов в Гардарики. Скорее всего, Ликнат посетил пограничную Ладогу, а также Новгород, являющийся главным торговым центром русских земель на северо-западе.

Надпись на грани II (торец) сохранилась хуже всего, но именно здесь упоминаются Гарды. Возможно, в саркофаге сначала был похоронен только Ликнат, а надпись имелась лишь на грани II. Затем, по смерти его жены ailikni, сыновья решили поместить ее тело в тот же самый саркофаг, ставший, таким образом, семейной усыпальницей. Сыновья заказали и дополнительную надпись, разместившуюся на трех других гранях саркофага: V, I и VI.

Глава 36. Свеи/словены. (Эллисиф = Елизавета Ярославна) в Новгороде, Киеве, Суздале (1026–1090 гг.)

Если бы любовь не была орудьем,

Может быть, она и спасала б души,

Но во все века неизменны люди,

И любовь и злу, и гордыне служит.

Е. Ханпира. «Последнее испытание»

Елизавета Ярославна – вторая дочь князя Правобережной Руссии Ярослава Хромого и Ингигерд. Жена норвежского короля Харальда Сурового (Харальда III) в 1042–1044 гг.; предположительно жена Свейна Гардского ок. 1050–1085 гг. Родилась ок. 1026 г., умерла примерно в 1090 г.

В русских источниках практически никаких сведений о ней не сохранилась, хотя имеется изображение Елизаветы на фреске киевского Софийского собора.

В 1042 г. Елизавета вышла замуж за норвежского конунга Харальда Сурового. Сообщения об этом имеются в целом ряде скандинавских саг XIII в. («Гнилая кожа», «Красивая кожа», «Круг земной», «Сага о Кнютлингах»), а также (без упоминания имени невесты) в «Деяниях епископов Гамбургской церкви» Адама Бременского.

Обычно считается, что Харальд испытывал к русской княжне пылкие чувства, свидетельством чего являются знаменитые «Висы радости», якобы написанные самим конунгом, насчитывающие шестнадцать строф и имевшие одинаковую концовку: «Однако не хочет девушка в Гардах чувствовать ко мне склонности».

Тем не менее отметим, что нигде в сохранившихся строфах ни имя Харальда, ни имя Эллисиф не фигурирует. Когда же Харальд уезжал из Гардарики в Византию (1034 г.), ему было примерно 24 года, а Елизавете – всего лишь около восьми лет. Ни о каких романтических отношениях речь тут идти не может. Описанное в сагах сватовство Харальда к Эллисиф (до отъезда в Византию) и якобы полученный им отказ – всего лишь необходимая для сюжета выдумка автора «Саги о Магнусе Добром и о Харальде Суровом Правителе» из «Гнилой кожи» (и восходящей к ней «Хульде-Хрокинскинне»).