Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

«Тогда говорит конунг (Ярицлейв) Карлу: “Вот деньги, – говорит он, – которые ты должен взять с собой, и вместе с этим последует некое трудное дело. Ты должен раздать эти деньги лендерманам в Нореге и всем тем людям, у которых есть какое-нибудь влияние и которые хотят быть друзьями Магнуса, сына Олафа”»[270].

В Норег вместе с гутом Карлом приплывает и норг Бьёрн, который сводит Карла с влиятельными людьми, а сам отбывает из страны. На месте Карл действует сначала довольно осторожно, а затем уже весьма решительно, раздавая полученные от Ярослава Хромого деньги и агитируя местных вождей к мятежу. В том числе он переговорил с Эйнаром Брюхотрясом, Гримом Серым, Кальвом Арнассоном и др. Судя по всему, Грим Серый засомневался в успехе предприятия и, опасаясь подвоха, решил выдать посланника конунгу. По приказу Свейна Карла схватили, заковали в цепи и содержали под стражей. Освободиться от оков и бежать Карлу помог Кальв Арнассон, выразивший готовность присягнуть на верность Магнусу, сыну Олафа.

«Затем едут они (Карл и Кальв Арнассон) на восток в Гардарики к конунгу Магнусу, и оказывают конунг Ярицлейв и его люди Карлу самый что ни на есть радушный прием, и рассказывает он им все о своих поездках, и затем рассказывает он конунгу Магнусу о деле Кальва и о том, как тот ему помог»[271].

В саге о данном Карлу Ярицлейвом поручении говорится исключительно как о принудительном действии. Якобы конунг буквально заставляет купца быть своим послом в Нореге, из-за чего последний и именуется Карлом Несчастным. Однако вряд ли все было так на самом деле. Поездка не заинтересованного в успехе посла не дала бы никакого результата, и Ярослав Хромой не мог этого не понимать. В то же время Карл вполне мог действовать по своим собственным убеждениям или в обмен на обещанную Ярославом награду. Предложенный в саге вариант развития событий объясняется число конъюнктурными соображениями. В угоду публике средневековые авторы чаще всего негативно отзывались о купцах, редко включали их в основной сюжет, а если даже и делали это, то старались рассказывать лишь про случавшиеся с теми неприятности.

Высказанные выше соображения по Карлу могут послужить нам неким мостиком к пониманию того, кем был другой упомянутый на камне с о. Березань человек по имени Грани. Скорее всего, это второй глава торгового подворья гутов (готландцев) в Новгороде, позаботившийся о том, чтобы данной надписью оставить добрую память о себе и своем предшественнике (засчитывающуюся умершему в Конце Света, по-скандинавски – Рагнарёк).

Глава 45. Гуты (Иларион) в Доросе, Киеве (1030–1054 гг.)

Королева Британии тяжко больна,

Дни и ночи ее сочтены.

И позвать исповедников просит она

Из родной, из французской страны.

«Королева Элинор», английская баллада

Иларион – священнослужитель в Берестове под Киевом, имел отношение к основанию Киево-Печерской лавры, духовник княжеской семьи в 1050–1051 гг., киевский митрополит с 1051 по 1054 г. Родился ок. 990 г., умер примерно в 1054 г.

Сведений об Иларионе сохранилось очень мало. Удивительно мало для человека такого ранга. Неизвестно даже его мирское имя. В исторической литературе митрополита Илариона иногда путают с современником, прп. Иларионом Схимником (ум. 1071 г.), жившим в Киево-Печерской лавре и занимавшимся переводами и литературным творчеством, подтверждением чему служат следующие строки о нем: «бяше бо книгам хытр псати, сий по вся дьни и нощи писааше книгы в келии у блаженааго отьца нашего Феодосия»[272].

Скорее всего, по своему происхождению Иларион являлся крымским готом (гутом) и принадлежит ко второй волне крымских священников, перебравшихся из Дороса в Киев. Казалось бы, такому предположению противоречит сообщение ПВЛ, в которой Иларион называется русином: «постави Ярослав Лариона митрополитом русина [6559 (1051 г.)] в святеи Софьи, собрав епископы»[273]. Но, во-первых, приведенная фраза может быть позднейшей вставкой, основной смысл которой в том, чтобы показать, что митрополит был местным (не греком), а во-вторых, учитывая скудность сведений о митрополите, автор данной ремарки (Нестор?!) мог просто не знать настоящего происхождения святителя. Напротив, некоторые факты из жизни Илариона прямо указывают нам на то, что он был норманном, и в ходе изложения его биографии мы будем на этом специально останавливаться.

«В год 6559 (1051)… Благолюбивый князь Ярослав любил село Берестовое и находившуюся там церковь Святых апостолов и помогал попам многим, среди которых был пресвитер, именем Иларион, муж благочестивый, книжный и постник, и ходил он из Берестового на Днепр, на холм, где ныне находится старый монастырь Печерский, и там молитву творил, ибо был там большой лес. Выкопал он небольшую пещерку, двусаженную, и, приходя их Берестового, пел там церковные часы и молился Богу втайне»[274].