Все новые сказки

– Он аннулировал наш последний прыжок. Он будет опасен для нас и для нашего дела все пятнадцать лет рейса. Допустим, мы оставим его в живых. Тогда нам придется его запереть и носить ему еду вдобавок ко всем нашим другим занятиям. А нас всего двое, Эна, ты и я. Нам придется его сторожить: мы же не сможем ему доверять, если он хоть на минуту окажется на свободе. Одному из нас придется ходить в колесе вместе с ним, и это придется делать мне, потому что тебя он может пристукнуть и убежать. Если…

– Тебя я тоже могу пристукнуть, – сказал Лест.

– Неужели? – ухмыльнулся Бреннан. – А ну попробуй!

– Он попробует, – задумчиво проговорила Эна. – И, возможно, успешно, если застанет тебя врасплох. А теперь перестань с ним спорить. – Эна указала на Леста. – А ты молчи, пока не придет твой черед говорить. Если что, мы тебе рот заклеим.

Бреннан откашлялся:

– Ты права. Не думаю, что ему удастся меня одолеть, но он попытается на меня напасть. Рано или поздно. Если он убежит от меня, экспедиции конец. Это будет провал. Крах. Шесть человеческих жизней, миллиарды долларов – и все насмарку.

Эна кивнула.

– И это не единственная опасность. Наш корабль строили не в качестве тюрьмы. Где бы мы его ни заперли, у него будут годы на разработку плана побега. У меня никогда в жизни не появлялось желания кого-нибудь убить. Господь свидетель, я не хочу убивать Леста. Но нам придется это сделать, придется. Мы можем продержать его пятнадцать лет на седативных препаратах? Запас лекарств достаточный?

Эна покачала головой.

– А год можем?

– Мы можем продержать его на седативных около года. Или чуть больше. Это если в малых дозах. Но на два года не растянем.

– А почему ты думаешь, что малых доз хватит?

– Я в этом ничуть не уверена, – ответила Эна.

Бреннан вздохнул.

– Ну хорошо, я изложил свои аргументы. Можно ли убить его законно? Ни ты, ни я этого не знаем, но мы оба сомневаемся. Эна, я не прошу тебя его убить. Не прошу даже помогать. Я сам это сделаю. Я выставлю его в шлюзовую камеру без скафандра, и мы сделаем запись в бортовом журнале. Возможно, дома меня отдадут под суд. А может, и не отдадут. Я рискну. Теперь послушаем Леста.

– Я не создавал угрозы для экспедиции, – начал Лест. – Я уже объяснил. Продовольствия достаточно, топлива тоже. Синтезатор воздуха в полном порядке. То, что я попытался сделать, отсрочило бы возвращение на Землю всего на несколько дней. Не дольше. Вы вдвоем спокойно можете довести корабль до Земли. Если вы погибнете, корабль может вернуться сам. Нас шестерых отправили в экспедицию лишь для того, чтобы мы устраняли аварийные ситуации и исследовали бету Андромеды. Мы выполнили задание – по крайней мере, сделали все, что можно сделать втроем: фотосъемка, замеры магнитного поля, карты… В общем, ничего не упустили.

– У тебя все? – спросил Бреннан.

– Нет. Ты обвиняешь меня в том, что я протащил на борт птиц. Если бы так и было – на самом деле я этого не делал, но давай предположим, что сделал, – мне надо дать орден. Никто из вас не обнаружил внеземную жизнь. Ни малейших признаков. Ни малейшего следа. А я ее нашел и вернулся на корабль с живыми экземплярами. Я знаю, ты не отступишься от своего. Но если бы твои обвинения соответствовали истине, я был бы героем.

Эна сказала:

– Ты говоришь, что не протаскивал птиц.

– Не протаскивал. Птицы влетели в меня, когда я находился в открытом космосе, одетый в скафандр. Я же вам тогда сказал, что вокруг меня птицы.

Эна неохотно кивнула.

– Я не хотел возвращаться на борт. Я был заражен. Это Бреннан заставил меня вернуться. Если попадание моих птиц внутрь корабля – преступление, то преступник – Бреннан. Не я.

– Лест, это же ты сорвал экспедицию, – возразил Бреннан.

Эна подняла руку:

– Мы заслушали обвинения. И оправдания Леста – тоже. Я не хочу, чтобы вы начали пререкаться по второму разу.

Лест сказал:

– Вы обещали дать мне шанс оправдаться. Я хочу сказать еще кое-что. Это не займет и минуты. Можно?

– Говори, – кивнула Эна.

– Бреннан угрожает мне убийством. Но вы наверняка поймете, что я хотел вернуться на бету Андромеды только для того, чтобы там умереть. Я надену скафандр и снова выйду в открытый космос. Просто не препятствуйте мне. Проставьте в журнале против моего имени букву «П» и напишите, что я покончил с собой. Это будет чистая правда. Если кого-то из вас обвинят в убийстве, проверка на правдоскопе докажет: вы не виноваты.

Эна улыбнулась:

– Бреннан?

– Если ты одобряешь эту идею, то и я одобряю.

– Я не одобряю. Не в такой форме. Лест, сначала тебе придется оказать нам услугу. Пройдись по кораблю и собери птиц. Всех. Замани их обратно в свое тело. Один раз они уже в тебя влетели и, надеюсь, снова влетят, если ты подойдешь к делу правильно. Сделай это. Тогда мы выполним твою просьбу – вернемся и выпустим тебя наружу.

Он распростер руки и ноги, как морская звезда. Птицы разлетелись. Все до одной. Или почти все. И теперь он качался на солнечном ветру, как сухой лист, проворачивался, как колесо телеги.