Все новые сказки

К счастью, она была коммуникабельна и уверена в себе, хороший командный игрок – и в то же время вполне независимая одиночка. «Если бы я была супергероем, – сказала она как-то, – я бы хотела быть кем-нибудь из второй лиги Людей Икс или Лиги Справедливости». Поэтому занятия наукой вообще и той ее отраслью, которую она в результате выбрала – геофизикой, – ей вполне подходили. Она провела полтора года на удаленной от мира станции в Лунгиэрбюэне, городе на Шпицбергене, самой что ни есть Северной Норвегии, в тысяче двухстах километрах от Осло и всего шестистах километрах от Северного полюса. И совсем не страдала от одиночества: хорошая компания, чашечка кофе с людьми из разных частей света, худо-бедно говорящих по-английски, работа в течение полугода при незаходящем солнце. А Эйнар, молодой шахтер, единственный из них уроженец Шпицбергена, даже не подозревающий о том, насколько он самобытен, помог скоротать шесть месяцев полярной ночи, вопреки – а может, и благодаря тому, что почти не говорил по-английски. Еще она играла в сквош, плавала в бассейне, фотографировала.

Нэнси была связана с одним проектом, который рассматривал возможности сохранения СО₂ в водоносном слое песчаника путем бурения скважин, и еще с одним – где проверяли, можно ли увеличить толщину ледяного покрова, качая морскую воду на лед и позволяя ей замерзнуть. И там и там были получены неплохие результаты, методы были усовершенствованы, разумные успехи достигнуты. Конечно, это не было похоже на тот героизм, который она воображала себе ребенком, но к тридцати годам она научилась идти на компромиссы и соотносить свои устремления с потребностями науки и реального мира.

Так она думала еще несколько недель назад.

На борту «Бесстрашного», шестидесятивосьмифутового научно-исследовательского судна, принадлежавшего университету, она оказалась со своими студентами – в пятидневной поездке по южному краю ледового покрова.

11 июля, около двух часов ночи, Нэнси, страдая от бессонницы, села в моторную лодку и отправилась поближе ко льду – ей хотелось пофотографировать, она даже надеялась поснимать белых медведей. Было довольно тепло, 46° по Фаренгейту[94], небо абсолютно безоблачное и, разумеется, яркое солнце. В тридцати ярдах от ледника, в недавно образовавшейся лагуне, она выключила мотор и позволила лодке дрейфовать, а сама села, скрестив ноги, надеясь поймать удачный кадр и держа фотоаппарат в полной боевой готовности.

Прошло полчаса. Пролетело мимо несколько крачек, но ни тюленей, ни медведей она не видела.

Когда послышался этот глухой, тупой звук – она подумала, что лодка столкнулась под водой с обломком льдины. Нэнси огляделась и присмотрелась. Лодка двигалась по воде совершенно свободно, несмотря на то что справа и слева от нее находились некие подводные структуры. Больше всего они напоминали причал для яхт.

Что за черт?!

Нэнси начала исследовать воду вокруг лодки древком весла и в полутора футах от поверхности воды наткнулась на что-то твердое. Оно походило на трубу… большую трубу… диаметром – Нэнси очистила и разгладила твердую поверхность – несколько футов. Она перешла на правый борт, чтобы там проделать то же самое, – и обнаружила еще одну трубу, идентичную первой и расположенную параллельно. Расстояние между ними равнялось десяти – двенадцати футам.

Очень странно.

Затонувшее судно? Она моментально отогнала эту глупую и ребяческую мысль: глубина здесь была порядка мили. Даже если бы судно потерпело аварию, оно никак не могло бы плавать у поверхности. Это не могли быть также внезапно всплывшие трубы нефте– или газопровода. Если, конечно, блин, она не обнаружила неизвестное мелководье или даже риф в Северном Ледовитом океане. Но суть даже не в том, что она обнаружила. Главное – что-то обнаружила!

Встав на колени на палубе, она стала отталкиваться веслом, продвигаясь между трубами задом наперед: толчок – несколько ярдов вдоль побережья, снова толчок – снова побережье – в направлении расщелины.

Неожиданно лодка остановилась, пойманная в ловушку между таинственными трубами. Оказалось, что они не параллельны друг другу, а расположены под углом, и сейчас лодка Нэнси уперлась в вершину этого угла. Лодка застряла намертво, не двигаясь с места. Нэнси попробовала подтолкнуть ее – и потерпела неудачу. Присев и высунувшись прямо рядом с мотором, Нэнси исследовала веслом воду позади лодки – и нащупала твердую гладкую поверхность. Но это была не труба.

А если и труба – то другая, похожая на дымоход. Обеими руками Нэнси затолкала весло в отверстие трубы.

И задохнулась – потому что ощутила, как что-то медленно и неотвратимо засасывает весло.

Нэнси застыла от удивления и страха, не в силах поверить тому, что видела: вода чуть ниже лодки начала кружиться, формируя трубчатую волну длиной около ста футов, но, в противоположность обычной, прибрежной волне ломающегося прибоя, волна образовывалась не в высоту, а в глубину, и вместо гребня у волны была воронка – в десяти футах от поверхности.