Все о самбо

В этой главе приемы демонстрирует Г.Н. Звягинцев. Родственники великого тренера после его смерти передали мне архивы и там я, к своей великой радости, обнаружил фотографии, на которых он изображен в атаке. Весь мой предыдущий спортивный и тренерский опыт в процессе общения с учителем стал видеться несколько иначе. Я вдруг начал понимать то, что никак не доходило до моего сознания в период активных выступлений и даже в первые годы тренерства. Стал ловить себя на том, что раньше просто копировал своих учителей и старался выполнить их вводные так, как они их формулировали. Такой подход был не всегда эффективен. Многое не получалось в силу того, что мои учителя, как правило, были великими спортсменами с феноменальными физическими данными – необыкновенной мышечной силой, уникальной координацией, потрясающей выносливостью, отменной реакцией. При этом у каждого были свои излюбленные приемы. Сергей Суслин, например, был очень высоко координированным и скоростным борцом, великолепно владеющим такими приемами, как подхваты, подножки, подсечки. Давид Рудман великолепно боролся в партере. Он затаскивал туда своих противников из любых позиций и обволакивал как удав. Мало кто не подавал сигнал о сдаче. Виталий Кузнецов, Борис Мищенко и Анатолий Юдин были массивными, сильными физически как медведи, и при этом обладали необыкновенным «взрывным потенциалом». Михаил Житловский мог вырвать противника любой силы и веса броском через плечи как морковку из влажной почвы. Олег Степанов владел бросковой техникой и приемами борьбы в партере как цирковой акробат. У него не было рельефной мускулатуры, но сила и гибкость сочетались с нечеловеческой координацией. Георгий Николаевич был наставником большинства из них, но никогда не навязывал своего мнения, а лишь давал советы, как им лучше реализовать свои возможности. Те приемы, которым обучали меня звезды мирового уровня, конечно же в моем исполнении были бледным подобием, но отсутствие феноменальных данных заставляло меня искать какие-то другие решения в выполнении этих действий. Например, Георгий Николаевич, выполняя бросок через плечи («мельницу»), мог бросить противника из «длинного» захвата, держа рукав у запястья. Я выполнял подобие этого приема на соревнованиях с падением, держа «короткий» захват (почти у подмышечной впадины), удлиняя свой рычаг и укорачивая рычаг противника (выигрыш в расстоянии – выигрыш в силе). При этом я не поднимал противника на плечи, а толкал от себя корпусом, используя вес, помноженный на импульсную скорость. Своим ученикам я стараюсь показывать все варианты (они сами выберут оптимальные для себя), честно признаваясь в том, что сам некоторые из них в схватке выполнить не мог никогда.

После тяжелых травм у меня появилась нестабильность в суставах и тогда я стал больше бороться в партере, чем в стойке, большинство схваток завершая досрочно болевыми приемами, которым меня обучили Олег Сергеевич Степанов и Давид Львович Рудман. Реакция у меня была не самая лучшая, часто я не успевал первым взять захват. Олег Сергеевич научил меня использовать эту ситуацию и не идти самому в неподготовленную атаку, а проводить контрприем, продолжая движение соперника и преследуя его в партере. Ведь видя свое преимущество, опередив в захвате и начав атаку, когда противник уже в полете, борец, как правило, не ожидает, что окончание будет не совсем таким, как он спланировал. Поэтому физическое несовершенство всегда можно компенсировать тактическими наработками.

Очень важно сочетать хорошую бросковую технику с прекрасным владением приемами в борьбе лежа. Так называемые «бои без правил» показали, что победы в единоборстве может добиться только тот, кто одинаково хорошо владеет арсеналом приемов в стойке и партере. Схема этих боев, как правило, бывает такой: обмен ударами – захват – бросок – борьба лежа и вынуждение к сдаче (болевой прием или удушающий захват).