«Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает

— У командующего воздушной армией и командира дивизии основная цель — победить. В боевых вылетах они не участвуют, поэтому о выживании не задумываются. А командир полка, командир эскадрильи и каждый летчик летают в бой и, кроме главной цели — выполнение боевого задания, стремятся еще и сохранить силы эскадрильи, самолеты, выжить.

— Ну, это ты преувеличиваешь, Черепнов!

— Не преувеличиваю, товарищ комиссар. Вы думаете, мне непонятно, зачем командир нашего полка стремится не переформировываться, а пополнять потери за счет экипажей из других частей и сохранять старые кадры? Все для того чтобы от опытных экипажей быстрее обучить молодых и улучшить условия выживания, сохранить самолеты и экипажи в боевых действиях. И командир эскадрильи все время твердит нам, что успех боевых действий и победа в бою зависят от строгого соблюдения экипажами мест в боевом порядке, огневого взаимодействия, от выполнения приказов и использования опыта старых летчиков. А все для того, чтобы сохранить боевой состав эскадрильи, остаться сильной эскадрильей.

— Да, Черепнов, эскадрилья летает и дерется вместе, сообща, а не каждый сам по себе. В этом ее сила.

— Дерутся-то все вместе, а погибают по одному. Вот в чем корень, товарищ комиссар.

— Ожесточенный ты человек, Черепнов. Не могу я тебя понять, — сказал Калашников. — Узнает командир полка про такие настроения в эскадрилье — позор.

Черепнов встал, стряхнул с комбинезона былинки сена, попробовал на ноготь остроту кинжала и спрятал его в ножны. Встал и Калашников.

— Разрешите закурить, товарищ комиссар? — официальным тоном спросил Черепнов.

— Давай закурим, — ответил Калашников, протягивая Черепнову папиросы.

— А что, Черепнов, ты носишь в кармане комбинезона? — затянувшись папиросой, спросил Калашников.

— Насчет того, чтобы лазить в карманы, мы не договаривались. Хватит того, что душой поинтересовались, — ответил Черепнов.

— Ну ладно, не заводись. Летчики говорят, что ты с амулетом летаешь.

— Мало ли что говорят! Девки говорят, что наш техник звена что-то выдающееся носит, да никто не видел, — сказал Черепнов.

Рассказав мне о своем разговоре с Черепновым, комиссар Калашников попросил меня побеседовать с летным составом о «выживании», не называя Черепнова.

В беседе с летным составом я сказал, что разговоры о «выживании» надо прекратить, так как они не свойственны нашим боевым экипажам, с беззаветной смелостью выполняющим труднейшие боевые задачи при ожесточенном противодействии противника.

Инстинкт самосохранения есть у каждого, и все, естественно, берегут свою жизнь и на земле, и в воздухе. Сохранение жизни в бою — это прежде всего победа над противником. Но забота о сохранении жизни никогда не должна идти в ущерб успешному выполнению боевой задачи, долг перед Родиной должен быть всегда выше всего. И если надо, следует пожертвовать жизнью для того, чтобы выполнить боевую задачу.

Выслушав меня, летчики вопросительно поглядывали друг на друга, но вопросов никто не задавал.

С утра 13 декабря в полк прибыл командир дивизии полковник Антошкин и перед руководящим составом поставил задачу готовиться к поддержке наступления наших войск на Среднем Дону и на юго-запад от Боковской.

Уточнив боевые расчеты и приказав инженеру эскадрильи в ближайшие два дня отремонтировать поврежденные в боях самолеты, я начал изучать с летным составом район предстоящих боевых действий и намечаемые для бомбардировочных ударов цели. В это время в землянку вбежал запыхавшийся начальник штаба полка и передал приказ немедленно всем составом самолетов нанести удар по танкам и войскам противника, сосредоточенным в Нижне-Чирской для наступления с целью деблокирования окруженной под Сталинградом группировки. В этом месте от внешней линии фронта до окруженных под Сталинградом немецко-фашистских войск было самое короткое расстояние, около сорока километров.

Немедленно взлетели двумя группами из девяти и трех самолетов и нанесли удар по скоплению танков и автомашин северо-западнее Нижне-Чирской у МТФ и в самой станице, уничтожив четыре танка, двенадцать автомашин, два бензовоза и много немецких солдат и офицеров[105].

— Ну как, подготовились? — смеялся старший техник эскадрильи Белов, когда, зарулив на стоянку, я вышел из самолета.

— Все равно надо готовиться, — ответил я ему.

— Если будем готовиться так, как сегодня, то много самолетов мы не подготовим.

После этого вылета в последующие дни нам боевых задач не ставили, и следующие два дня мы тщательно подготовили летный состав и самолеты к боевым действиям в предстоящем наступлении.

Очень тщательно с высоким мастерством подготавливал самолеты к боевым вылетам и восстанавливал повреждения, полученные в боях, авиационный механик младший воентехник Сергей Нефедович Просолов. За безотказное обеспечение нескольких сот боевых вылетов он был награжден двумя боевыми орденами. После службы в армии он до 1965 года работал мастером производственного обучения, а сейчас на заслуженном отдыхе, живет в Москве.