Все оттенки черного

Деревянная панель отошла в сторону, и девушка медленно вошла в кабинет, остановилась, опершись на стол, вздохнула и вздрогнула, когда из потайной комнаты раздался тихий жалобный стон.

– Зорич!

– Иду!

Анна выпрямилась, поправила наброшенный на плечи тонкий шелковый халат и прошлась по кабинету. Из потайной комнаты снова послышался стон.

– Мне показалось, или сегодня ты не получила всего, на что рассчитывала? – Зорич закрыл панель и стал стягивать пропитанный кровью балахон. – Хотя я старался.

– Она дала меньше силы, чем обычно, – признала Анна, – но, учитывая, что я использовала мальчика во время «Притяжения Дракулы», и наши ночные дела, мне вполне хватило.

– Отлично. – Старик швырнул балахон в угол и, оставшись в одних черных шароварах, развалился в кресле. Несмотря на возраст, его загорелое, пышущее здоровьем тело поражало великолепной мускулатурой. – Тебе хватит сил, чтобы закончить все наши дела? Мы должны устранить Веру сегодня, обязательно сегодня, теперь, когда Куприянов полностью наш, ждать больше нельзя. И еще… – Он кивнул в сторону потайной комнаты. – Ты видела, что ей очень плохо.

– А насколько плохо? – шепотом спросила девушка. – Как ты оцениваешь ее состояние?

– Очень плохо, – повторил Зорич. – Максимум один сеанс.

– А потом…

– А потом мы останемся ни с чем, – оборвал ее старик. – Поэтому для нас жизненно необходимо сегодня же отделаться от куприяновской жены!

– Я разберусь с Верой, – тихо сказала Анна. – Осечки больше не будет.

– Надеюсь. – Черные стекла очков уставились на девушку. – Что-то не так?

– Ты знаешь что. – Анна нервно обхватила свои плечи руками. – Артем и Инга. Именно их нарисовал Аркадий Ивов. Я уверена.

– Ах это. – Зорич пренебрежительно махнул рукой. – Мы знаем, что твой Ивов обладал очень острыми чувствами. Возможно, он просто предвидел твою встречу с этими людьми.

– Они опасны. Я не могу тебе объяснить, но, поверь мне, они опасны.

Анна действительно нервничала. Появление этой пары ошеломило, она не ожидала, что Ивов так точно предугадает события, и теперь предостережение мертвого художника звенело в ушах девушки. Но было еще кое-что, о чем она не сказала Зоричу.

Зов. Всю ночь Москву окутывал бесконечный телепатический Зов, и Анна знала, что он искал ее, требовал, не ждал, а именно требовал от нее отклика, и девушке пришлось приложить массу сил, чтобы затаиться и остаться незамеченной.

«Нас много. Мы держимся вместе». – Еще один мертвец, Лазарь.

Его друзья ищут ее. Анна вспомнила, что говорил епископ о своих друзьях: «Мы живем в ночи», а значит, и искать ее они будут только ночью.

– Зорич, – решительно произнесла девушка, – я покончу с Верой, но мы должны сегодня же покинуть Москву.

– Как это покинуть? – удивился старик.

– Уехать, улететь, уплыть, но именно сегодня. До захода солнца. Если ты откажешься, я уеду одна.

– Ты хочешь уехать из города насовсем?

– Не обязательно. – Анна нервно прошлась по кабинету. – Хотя бы на месяц, а лучше на полгода. Возьмем с собой Куприянова и устроим отпуск. Здесь все должно успокоиться.

– Что «все»?

– Я объясню тебе потом. Сегодня, в самолете, а пока просто поверь.

– Хорошо, – медленно сказал старик. – Сделаем так, как ты хочешь. Сейчас ты занимаешься Верой.

– Да.

– Но тогда я, с твоего позволения, разыщу Ингу и вышибу из нее все, что она знает.

– А если она ничего не знает? – слабо улыбнулась Анна.

– Тогда я просто вышибу из нее дух, – развел руками Зорич. – Чтобы тебе стало спокойнее. У меня сердце разрывается, глядя на то, как ты маешься.

– Зорич, Зорич, дело не только в Инге.

– Начнем с нее. А вернемся, раздавим всех остальных.

– Милый и смелый Зорич, – Анна подошла к старику, нежно провела рукой по его голове, погладила могучие плечи. – У меня очень странное чувство. Странное, плохое.

– Ты боишься?

– Это не страх. – Она крепко прижалась к старику. – Мне кажется, что мы больше никогда не увидимся. Никогда. Никогда.

Голос девушки дрогнул.

– Мы всегда будем вместе, – тихо произнес Зорич. – Что бы ни случилось, наши души всегда будут вместе. Всегда. Навсегда.

– Никогда…

– Навсегда…

Рука старика легла на талию Анны, вторая нежно погладила мокрую от слез щеку девушки, стройную шею, высокую грудь.

– Зорич, любимый…

Тонкий шелк халата скользнул на пол.

Его разбудила трель мобильного телефона. Противная и пронзительная, почему он не отключил проклятую трубку? И почему они так долго трезвонят? Ведь если не отвечают, значит, не хотят! Или не могут! Телефон не унимался. Сволочи!

Трубка обнаружилась в кармане пиджака, пиджак – на полу. Куприянов поднес телефон к уху:

– Да?

– Доброе утро, Константин Федорович. – Маминов! Мерзавец! – Вы можете сейчас говорить?

– Да, Юра, могу.

– Извините за беспокойство, Константин Федорович, но Володя сказал, что вы до сих пор не выходили из клуба. Вы еще там?

– Да.

– У вас все в порядке?

– Да, черт тебя дери, Юра, у меня все отлично! – прорычал Куприянов.

– Во сколько вас ждать в офисе? – Голос начальника службы безопасности был по-прежнему спокоен, но официальности в нем прибавилось.

Константин этого не заметил.