Все оттенки падали

– Лесорубная артель, главным Карп Воропаев. – Фрол указал на самую лохматую голову. – До больших снегов собирались на вырубке возле Лосиного урочища жить. А оно вона как вышло.

Вышло так себе, Рух протяжно вздохнул. Хотели деньжат заработать, от сварливых жен вдалеке: тяжелая мужская работа, лесные красоты, теплая компания, винишко, посиделки возле костра, мясо на угольях шкворчит… Ммм, не жизнь, а мечта. Пока из чащи не выползет нечто ужасное…

– Та же тварища сработала? – не выдержал Фрол.

– Может, и так, – откликнулся Рух. – Но не хотелось бы.

– Почему? – насторожился пристав.

– Убивает по-разному. А у каждого чудища свой способ всегда: кикиморы потроха выедают, лихоимцы рвут по частям, визгуны горло режут и высасывают глаза и так далее, кто на какую пакость горазд. По трупу почти наверняка определишь, чьих грязных лап это дело. На болоте людей покромсали, а тут головы оторвали. Если одна тварища сработала, то хреновы наши дела, голубчик мой Фрол. Раз убивает по-разному, да еще головы притаскивает к селу, значит, тварь разумна не хуже тебя и меня. А взять жандармов твоих, так и поболе, видать.

– Разумна? – ужаснулся Якунин.

– И это самое дерьмовое, – кивнул Бучила. – С обычным чудищем управиться легче, с ним понятненько все, оно жрать хочет, плодиться и спать. А от этой всякой пакости жди.

– И что делать? – напрягся пристав.

– Перво-наперво поднимай своих, идем в Лосиное урочище. Конно, людно и оружно. И быстро.

Фрол исчез. Простоволосая баба в накинутой на плечи шали, припавшая на колени возле голов, подняла полные боли глаза и прошептала:

– Как же, как же оно так, Заступа-батюшка? Порешили мужиков наших. Не уследил ты, милостивец, не уследил.

– На все воля Божья, – буркнул Рух.

– Дети сиротами остались, – выдохнула баба. Толпа затихла, заслушалась.

– Ты меня не совести. – Бучила ковырнул землю носком сапога и повысил голос: – Эй, слышите? Я мразь отыщу и наизнанку выверну. А сейчас все по домам и из села, пока не разрешу, носа никому не показывать, если жизнь дорога. Были шутки, да кончились.

– Как же это? – удивился высокий нескладный мужик. – И долго сидеть?

– Сколько понадобится, – отрезал Бучила и, высмотрев в толпе Силантия, призывно махнул рукой.

Силантий подошел, оттирая селян широким плечом. На оторванные головы смотрел без особой боязни. Меховой треух натянут на самые глаза, в руках самострел, за пояс кафтана заткнут кистень, через плечо перекинут опасного вида капкан.

– Ты куда в таком виде собрался? – как родному улыбнулся Бучила.

– Зверя ловить, – не стал кривить душою Силантий. – Ты не зовешь, я ночь промучился и чуть свет решил сам дело вершить. А тут это…

– Зверя, значит, ловить? – уважительно прищурился Рух. – Смелый ты, дядя.

– Насмехаешься? – Силантий обиженно засопел.

– Ничуть не бывало, – бодро соврал Рух и обратился к остальным: – Во, видели? А то сопли развесили: «Батюшка, помоги, батюшка, защити». А человек взял стреляло древнее, херню какую-то железную и пошел зверюге хвост выдирать. Учитесь!

– А тебя пошто держим тогда? – выкрикнул кто-то чересчур смелый из задних рядов. Крикуна поддержал одобрительный ропот.

– Для красоты, сука ты горластая, – окрысился Бучила. Толпа отхлынула, из ворот выкатилась коляска, запряженная двумя гнедыми кобылами. На облучке расположился Фрол Якунин. За ним жандармы Мишка с Кирькой, ряженные поверх мундиров в бригантины из траченных ржавчиной железных пластин. Рожи от этого умнее не стали. От обоих ощутимо тянуло сивухой. Приняли уже для храбрости, сукины дети.

– Так, все, расходимся! – Рух вскарабкался в коляску и обернулся к Силантию: – Ну, чего встал? Особое приглашение ждешь?

Силантий, насупленный и серьезный, полез следом, путаясь в цепи капкана. Так с триумфом и отбыли, Рух украдкой глянул через плечо. Народ послушно возвращался в село, ворота закрылись, Нелюдово, напуганное и взвинченное, садилось в осаду против врага, которого не видел никто.

– Оружия всякого взяли с запасом, – похвастался Фрол. Рух уже видел и сам. Жандармы сжимали громоздкие фитильные мушкеты, на полу коляски уложены сабли, заряженные пистоли и топоры на длинных боевых рукоятях. Не хватало разве что пушки. Хотя, зная предусмотрительность Якунина, можно было и того ожидать.