Все плохое уже позади. Том 2

Наташа засмеялась, – представляю эту картину, а ты храпел?

– Сейчас кто-то будет наказан, – пригрозил ей Мэтт и крепко обнял за талию, – я соскучился, – его рука поползла по ее спине вниз.

Наташа прижалась к нему, – представляешь, скоро мы с тобой будем вместе, каждый день и каждую ночь, а они уедут, старые и одинокие, никому не нужные. Я их единственный ребенок, один на всех, которого они привыкли каждый день видеть, любить, кормить. И вдруг я исчезну из их жизни. Каково, а? Папа с мамой молодые, у них своя жизнь, работа, бизнес, сейчас они в Америке, завтра могут оказаться где-то еще. А трое стариков останутся совсем-совсем одни. Когда я думаю об этом, то начинаю плакать, мне так жалко и Бажени, и Мамнину, и Боба, – Наташа всхлипнула. – Я раньше никогда не задумывалась, почему бабушка плакала, когда я уезжала в пионерский лагерь или с родителями на море. А сейчас я поняла, она ведь очень старенькая и очень меня любит, как она будет без меня, а? Представляешь, на днях она стала рассуждать о том, что будет помогать мне воспитывать моих детей, рассказывать им сказки и водить в детский сад. А я ничего не могла ей ответить, потому что вдруг поняла, что мы с тобой и детьми будем жить здесь, а она вернется в Москву, – Наташа заплакала и прижалась к Мэтту.

Он погладил ее по голове, – не волнуйся по этому поводу, мы никогда не бросим твоих, заберем всех к нам.

– Это не так просто, ты же понимаешь, – грустно улыбнулась Наташа.

– Не улыбайся так грустно, у меня сжимается сердце, – горячими губами прошептал ей на ухо Мэтт, – мне нравится, когда ты улыбаешься, а еще мне нравится, когда ты облизываешь язычком свои губки и стонешь, – его руки скользнули под шелк ее халата.

– Подожди, так нечестно, – Наташа стала извиваться, пытаясь освободиться из его объятий, – у меня к тебе есть претензия. Я дала согласие выйти за тебя замуж только потому, что ты обещал раскрыть мне тайну панталончиков, прошло уже три месяца, а ты ни единым словом о ней не обмолвился. Я больше не буду с тобой целоваться… и еще кое-что тоже делать не буду, – она обиженно надула губки и отвернулась.

– Обожаю, когда ты так делаешь, – Мэтт посмотрел на нее и взял за руку, – пойдем, – он подвел ее к двери и выглянул в темный коридор, – кажется, все уже спят, – тихо пробормотал он.

Крепко держась за руки, они неслышно спустились по лестнице на первый этаж, и Мэтт повел Наташу по темному коридору в сторону библиотеки.

Когда они проскользнули внутрь, Мэтт плотно закрыл дверь, запер ее на ключ и включил маленький тусклый ночник.

Ночь, едва освещенная библиотека… Обстановка была таинственной и немного пугающей, Наташа настороженно озиралась.

– Что, испугалась, маленькая любопытная девочка? – зловещим голосом прошептал он ей на ухо, она вздрогнула.

– А что, тайна панталончиков правда какая-то ужасная, – шепотом спросила она и зябко повела плечами.

– Это очень страшная тайна, ей пятьсот лет, я ее знаю лет двадцать, – таинственно произнес он, – с тех пор не могу спокойно спать.

– У вас в библиотеке хранятся панталоны, которыми пятьсот лет назад задушили вашу прапрапрапрабабушку, и теперь она является за ними по ночам? – негромко засмеялась Наташа.

– Все намного хуже, – прошептал Мэтт.

– Что, она приходит в одних панталонах? – Наташа представила скелет благородной дамы в mutandoni с кружевами и покатилась со смеху, зажав рот рукой, – ой, я не могу, прикольно как.

Мэтт, не отрываясь, серьезно смотрел на нее.

Улыбка сползла с ее лица, – Мэтт, это, правда, страшно? Если это так, то я не хочу знать никаких тайн, – она схватила его за руку и умоляюще посмотрела ему в глаза, – давай уйдем отсюда, пожалуйста.

– Поздно, – он сделал страшные глаза, скривил рот, скрючил пальцы и дрожащими руками потянулся к Наташиной шее, – ха-ха-ха, – голосом монстра из фильма ужасов произнес он, Наташа шлепнула его по руке.

– Прекрати меня пугать, – рассерженно произнесла она и повернулась к двери, – я ухожу спать.

– Нати, прости, – Мэтт догнал ее и заключил в объятья, – ты не представляешь, какой это соблазн обманывать тебя или пугать. Ты сразу становишься такой маленькой и беззащитной, что хочется тебя утешать, обнимать и целовать.

– Если меня сильно напугать и дать в руки бейсбольную биту, я, наоборот, перестаю быть маленькой и беззащитной, – напомнила ему она, – кстати, мне и биты не надо, если помнишь, нос бандиту я сломала пяткой. Скажи спасибо, что я умею себя контролировать, и у меня все в порядке с нервами. Другая от твоего зловещего «ха-ха-ха» уже своими воплями переполошила бы весь дом, а еще врезала бы ногой тебе по…

– Поэтому я не с другой, а с тобой.

– Давай, рассказывай или я уйду.

– Сейчас расскажу и покажу, – он перекатил лестницу на колесиках к нужному стеллажу и полез наверх.

Спустился он с большим альбомом в кожаном переплете и положил его на журнальный стол, – иди сюда, – махнул он рукой Наташе, делая приглашающий жест, – садись, – он похлопал по дивану.

Она подошла и тихонько присела рядом.