Всё помнят города

Диакон встал со скамейки, чтобы вступиться, но двое других парней тут же оттащили его самого, увлекая за угол. Один из них, неспешно курил сигарету и ухмылялся, а второй, замашками рук в лицо, провоцировал диакона помериться силой. Тот лишь ловил его за руки, закрываясь.

– Чего ты, как баба, – смеялся парень. – Трусишь, а? Ты мужик, или нет?

– Мужики так не ходят, – ухмылялся его друг с сигаретой. – Гляди, у него шарф! Бабушка вышивала?

– Мы вас не трогали, – ответил на это Иван. – Идите с Богом, какие проблемы?

– У нас проблемы? – переспросил лысый. – Это у тебя проблемы, братан!

– Слышь, куда послал нас? – продолжил за ним товарищ, выкинув сигарету. – Борзый, да? Я не понял, это твой двор, или чей?

– Ты явно попутал, – заверил его задира, и от замашек перешел к известным дворовым приёмам.

Иван Крепцов, похоже, своей фамилии не оправдывал, и совсем не умел драться, только блокировал руками отвлекающие замашки в лицо. А вот от удара под дых не сумел закрыться. Противник тут же согнул его пополам, и ударил коленом в ребро, потом локтем по затылку, в основание черепа. Тут и ножа не надо! Второй, с силой толкнул дьякона об угол пятиэтажки и, на пару с товарищем, принялся пинать его ногами в живот.

– Кикиморовка! – окликнул соседку Бор. – Сделай что-нибудь в своём Дружном квартале!

Окно квартиры, где жила баба Даша, вдруг распахнулось со стуком, и старушка выглянула во двор.

– Вы, негодники! – сердито крикнула она из окна тем ребятам. – Что творите, черти? А ну, шли отсюда, сейчас милицию вызову! Пошли, кому говорю! Ты погляди, ничего святого, совсем оборзели!

– Сиди, не высовывайся, бабуль! – нахально ответил ей лысый парень.

– Я вам сейчас дам, не высовывайся! – ещё пуще распалилась старушка – Что творят! Не Кикиморовка, а Кимаир, право слово! Уж на священников нападают! Куда Господь смотрит?

– Ладно, парни, – махнул товарищам полураздетый парнишка, отобравший тем временем у иерея наперсный крест. – На белую хватит, и Синяк нам за одну такую цепочку весь долг простит!

Он показал друзьям свой трофей и с ними вместе скрылся за домом. Иерей, с кровоточащим носом, тотчас же подоспел к лежащему на земле Ивану. Перевернув его лицом вверх, он нащупал на шее диакона пульс, и попытался привести его в чувство. Не открывая глаз, тот издал тихий стон.

– Сейчас, Вань, – подбадривал его настоятель церкви, доставая из брюк под рясой сотовый телефон. – Потерпи, я вызову «скорую», они быстро приедут!

Борка на счёт этого сомневался, о чём сразу мне и сказал.

– В Кикиморовке нет своей станции «скорой помощи» и больницы, – объяснил он. – Моя совсем рядом, так близко, что до боли обидно! Но у меня нет свободных машин! Придётся Толика попросить он ближе всех, может у него есть машины свободные.

Толик довольно крупный посёлок, Толоконцево, я о нём слышал. Но сейчас он Борке не отвечал.

– Обиделся, как пить дать, – досадовал тот. – Мы с ним поругались вчера из-за электрички. Я поезд на Моховых Горах задержал, а его не предупредил.

– А Горький, не может помочь?

– Сейчас от него даже «скорая» в Кикиморовку не доберётся! На мосту к нему реверс открыт и по встречной такое движение, что ехать там в эти два часа просто самоубийство.

– А вертолёт?

– Он тебе не Москва!

Я слышал, что жители Южно-Курильского региона, иногда вызывают санавиацию даже из соседней страны, в неотложных случаях. Сложных рожениц и пациентов с острым аппендицитом, доставляют оттуда в городок Накасибецу, на Хоккайдо. Так неужели, нам по области в Борский район из Воскресенского, добраться сложней? К слову, это и вправду достаточно далеко и долго.

– Два часа, говоришь? Сделай сбой телефонной сети, я этот звонок и на свою станцию переброшу, – предложил я Борке. – Пока мы тут думаем, бедняге уже не первая помощь будет нужна, а последняя!

– Не говори так! – встревожился Борка. – Своим сам сообщай, а я всё-таки достучусь до Толика!

Телефонный сбой для нас, городов, просто семечки! С этим и я смог справиться без труда. Моя бригада приняла вызов, и выехала в Кикиморовку в срочном порядке. Не на вертолёте, конечно, а на той самой, закопчённой машине, с веткой на крыше.

– Что за день! – негодовал санитар. – Мы им кто, 911, одни на всю область?

Водитель включил сирену, и постарался выжать полную скорость.

– Пристегнитесь, – сказал он своим. – Взлетаем!

В карете послышался усталый сдержанный смех.

Сердце Ивана Крепцова внезапно затихло, и он перестал дышать. Евгений, поняв это, принялся раскачивать ему руками грудную клетку, вдыхая через рот воздух, чтобы запустить сердце и лёгкие. Его старания не прошли даром, Крепцов закашлял и у него изо рта потекла тёмно-красная кровь.

– Плохо дело, – отметил отец Евгений, переворачивая Ивана на бок, чтобы тот не захлебнулся. – Дыши сильней, брат! Сейчас отойдёт, дыши!