Все прекрасное началось потом

Одежда ее лежала на стуле, уложенная в том порядке, в каком она ее снимала. Генри разделся и сложил свою одежду сверху.

Забравшись под простыни, он почувствовал спиной прикосновение рук.

А когда закрыл глаза, тело Ребекки под простынями зашевелилось. Он лежал на спине и ощущал ее, хотя его уже накрыло тенью другого видения.

Глава тридцатая

Они прибыли в Пирей много позже, чем рассчитывали. Порт опустел, поскольку большинство туристических катеров уже отбыло к островам.

Какие-то матросики, бездельничая, покуривали. Рядом крутилась собака, вздернув хвост. Воздух был просоленный. В ларьке кивал носом старичок-продавец. У него громко играло радио, и никто не обращал на них внимания.

Они постояли пару минут, озираясь по сторонам.

– Сдается мне, на катер мы опоздали, – с напускной улыбкой заметил Генри.

Ребекка подняла ногу, чтобы поправить ремешок на босоножке.

– И что же нам теперь делать? – спросила она.

– Я пошел искать билетную кассу, – сказал Генри. – Может, будет еще катер.

Джордж кивнул.

– Неплохая мысль.

Когда он ушел, Ребекка призналась, что хочет есть.

– Давай пообедаем все вместе, – предложил Джордж.

– Нет, я хочу перекусить прямо сейчас, – возразила она, держась за живот.

– Что с тобой?

– Я не могу больше пить, Джордж, – не могу, правда.

– Я помогу тебе бросить.

И они вдвоем рассмеялись. Ребекка указала в сторону маленького рынка, полнившегося плетеными корзинами с фруктами.

– Пойдем купим чего-нибудь.

Рядом с корзинами стояла облезлая механическая лошадка: краску с нее сдуло морским ветром, гулявшим здесь повсюду.

Они купили пакет фруктов и три бутылочки воды.

Открыв бутылку для Ребекки, Джордж увидел, как к ним, махая рукой, бежит Генри.

– Скорей! – крикнул он и снова зхамахал рукой. – Капитан держит для нас катер.

Собака, заметив, как они пустились бегом, залилась лаем. Пассажиров на борту катера было не больше дюжины. Они сидели на оранжевых пластмассовых сиденьях и жевали персики.

Джордж извинился и пошел искать туалет. Заперев-шись там и задраив иллюминатор, он достал из кармана плоскую фляжку водки – и осушил ее одним духом. Когда он вернулся на палубу, на море поднялась зыбь. Суденышко, то и дело врезаясь носом в волну, вздымало тучи брызг, которые вслед за тем обрушивались на палубу.

Ребекка обняла Генри одной рукой и медленно поцеловала в щеку.

– Я чувствую себя немного виноватой, – сказала она.

Генри повернулся к ней.

– В чем?

Она улыбнулась.

– А ты как думаешь?

Джордж стоял, держась за леерное ограждение, и смотрел на море. Когда прямо по курсу показалась земля, он почувствовал, как к его руке прикоснулась чья-то ладонь.

– И что же ты тут поделываешь один-одинешенек?

Это была Ребекка.

– Думаю.

Ребекка повернулась к Генри.

– Он стоит здесь и думает, – крикнула она.

– Он слишком много думает, – крикнул в ответ Генри.

Вслед за тем суденышко мало-помалу сбавило ход.

– По-моему, ты художник, – сказала она.

– Я? – с грустью проговорил Джордж.

– Ты, наверно, великий гений, хотя сам того не знаешь.

Джордж рассмеялся. Внезапно они остались на палубе только втроем.

– Если природа всех вещей разумна, – изрек Джордж, глядя через плечо Ребекки, – она разделяет свои способности со всяким разумным существом, и одна из таких способностей, которыми она оделила и нас, заключается в следующем: как только разумное существо обращает любое препятствие или противоречие в свою пользу, как только это самое разумное существо распределяет их по своим местам на причудливой мозаике судьбы, а потом вбирает все это в себя, оно обретает способность ставить всякую преграду себе на службу – использовать ее для преуспеяния в своих собственных устремлениях.

– Ты это о чем, великий оратор? – изумилась Ребекка.

– О том, что ошибок не бывает, – пояснил Генри. – Снимаю шляпу, Джордж.

Джордж поклонился – и они вошли в маленькую гавань неведомой земли.

Глава тридцать первая

Когда суденышко лизнуло бортом старые грузовые покрышки с краю причала, Генри стал рассказывать, как в древние времена благодаря своему географическому положению остров Эгина стал могущественной державой, но стоило эгинянам заключить союз со Спартой, как греки в конце концов нашли повод, чтобы их уничтожить.

– Была у них и своя монета, – прибавил он. – Первые монеты в Европе, предположительно, чеканились на Эгине – на них еще были такие маленькие черепашки, – так что, ежели найдете хоть одну, отдайте, пожалуйста, мне.

На причале сидели на перевернутых вверх дном корзинах рыбаки – они чинили сети. У них за спиной стояли старухи – они разговаривали со своими детьми по мобильным телефонам.

– Что дальше? – спросил Джордж.

Ребекка ухмыльнулась.

– Из-за вечно жаждущих фисташковых деревьев уровень грунтовых вод здесь ежегодно падает на несколько футов.

Генри недоверчиво воззрился на нее.

– А ты откуда знаешь?

– Орехи растут на деревьях? – спросил Джордж.

– Из одного документального фильма, его показывают в Air France на всех средиземноморских линиях, – ответила она.