Все приключения мушкетеров

Д’Артаньян, думая, что она может еще убежать, и, опасаясь, чтоб она не ускользнула, вынул из-за пояса пистолет; но Атос поднял руку и сказал:

– Д’Артаньян, вложите пистолет за пояс; эту женщину надо судить, а не убивать. Подожди одну минуту, д’Артаньян, и ты будешь удовлетворен. Войдите, господа.

Д’Артаньян повиновался, потому что голос и жест Атоса были повелительные. Вслед за д’Артаньяном вошли Портос, Арамис, лорд Винтер и человек в красном плаще.

Слуги стерегли дверь и окно.

Миледи упала в кресло, протянув вперед руки, будто для того, чтоб умилостивить это ужасное явление.

Увидев лорда Винтера, она с ужасом вскрикнула:

– Что вам надо?

– Нам нужно Шарлотту Бексон, – сказал Атос; – ее звали графиней де-ла-Фер, потом леди де Винтер, баронессою Шиффильд.

– Это я! – проговорила она с ужасом; – чего вы от меня хотите?

– Мы хотим судить вас за ваши преступления, – сказал Атос; – вы можете защищаться; оправдывайтесь, если это возможно; д’Артаньян, вы первый обвинитель.

Д’Артаньян вышел вперед.

– Перед Богом и людьми, – сказал он, – я обвиняю эту женщину в том, что она вчера вечером отравила Констанцию Бонасьё.

Он обратился к Портосу и Арамису.

– Мы подтверждаем, – сказали оба мушкетера вместе.

Д’Артаньян продолжал:

– Перед Богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она хотела отравить меня самого вином, которое прислала из Вильроа с подложным письмом от имени моих друзей; Бог спас меня; но вместо меня умер другой, его звали Бриземон.

– Мы подтверждаем, – сказали в один голос Портос и Арамис.

– Перед Богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она убеждала меня убить графа де Варда и как никто из присутствующих не может подтвердить этого обвинения, то я свидетельствую о нем сам. Я все сказал.

Д’Артаньян отошел на другой конец комнаты с Портосом и Арамисом.

– Теперь ваша очередь, милорд, – сказал Атос.

Барон подошел.

– Перед Богом и людьми, – сказал он, – я обвиняю эту женщину в том, что она участвовала в убийстве герцога Бокингема.

– Разве герцог Бокингем убит? – вскричали все присутствовавшие.

– Да, сказал барон, – убит! Получив ваше письмо, я велел схватить эту женщину и поручил стеречь ее преданному мне человеку; она обольстила его, дала ему кинжал в руки; заставила его убить герцога и, может быть, в эту минуту Фельтон ценою головы своей выкупает преступление этой фурии.

При открытии этих, еще им неизвестных, преступлений, судьи затрепетали.

– Это еще не все, – сказал лорд Винтер, – брат мой, сделавший вас своею наследницей, умер от странной болезни, продолжавшейся только три часа и оставившей на всем теле синеватые пятна. Сестра, от чего умер муж ваш?

– О, ужас! – вскричали Портос и Арамис.

– Убийца Бокингема, убийца Фельтона, убийца брата моего! я требую правосудия и объявляю, что если не буду удовлетворен, то удовлетворю себя собственноручно.

Лорд Винтер отошел к д’Артаньяну, предоставляя место другому обвинителю.

Миледи опустила голову на руки и старалась собраться с мыслями, взволнованными смертельным беспокойством.

– Теперь моя очередь, – сказал Атос, дрожа всем телом. – Я женился на этой женщине, когда она была молодою девушкой; я женился на ней против воли моих родных; я дал ей богатство, дал свое имя; и однажды заметил, что эта женщина была заклеймена: на левом плече у нее клеймо, изображающее лилию.

– Я не признаю суда, который произнес надо мной этот бесчестный приговор; вы не найдете человека, который согласился бы исполнить его, – сказала миледи.

– Молчите, на это буду отвечать я. И человек в красном плаще подошел к миледи.

– Кто этот человек? – спросила миледи вне себя от ужаса.

Глаза всех обратились на этого человека, потому что никто из них, кроме Атоса, не знал, кто он.

Даже Атос смотрел на него с тем же недоумением, как и прочие, потому что не знал, как он мог быть замешан в страшной драме, разыгравшейся в эту минуту.

Подойдя к миледи медленными и величественными шагами на такое расстояние, что только один стол разделял их, неизвестный снял маску.

Миледи смотрела несколько времени с ужасом на бледное лицо его, обрамленное черными волосами и бакенбардами и выражавшее ледяное бесстрастие, потом вдруг встала и, отступая до самой стены, закричала:

– Нет, нет! это адское видение! это не он! Спасите! спасите! – кричала она диким голосом, оборотившись к стене, как будто ища руками выхода.

– Кто же вы? – спросили все свидетели этой сцены.

– Спросите у этой женщины, – сказал человек в красном плаще: – вы видите, что она меня узнала.

– Лилльский палач! лилльский палач! – кричала миледи в безумном страхе, цепляясь за стену, чтобы не упасть.

Все отступили, и человек в красном плаще остался один на середине комнаты.

– Пощадите! простите! – кричала несчастная, падая на колени.

Когда водворилось молчание, незнакомец сказал:

– Я вам говорил, что она меня узнала! Да, я палач города Лилля и вот моя история.

Все пристально смотрели на этого человека и ждали с жадным любопытством, что он скажет.