Читаем Все произведения школьной программы по литературе в кратком изложении. 5-11 класс полностью

Пленных ведут к месту казни. Сцена расстрела. Переживания Пьера. Ему кажется, что со стуком барабанов у него оторвалось что-то в душе, а потому ему хотелось, чтобы поскорее совершилось что-то страшное, что должно было совершиться. Расстреливают некоторых пленных. Наконец доходит очередь до шеренги, в которой стоял Пьер. Но берут последним расстреливать человека, стоявшего рядом с Пьером. Пьер не сразу понимает, что он спасен. Этого пятого расстреляли, закопали еще живого. Пьер видит, что всем, включая солдат, проводивших расстрел, плохо от того, что только что произошло, они пытаются как-то утешиться, но все напрасно.

Глава XII.

Пьер в бараке военнопленных. Душевное состояние Пьера после казни. В Пьере, хоть он и не отдавал себе в этом отчета, уничтожилась вера в благоустройство этого мира, в человеческую и свою душу, в Бога. Он чувствует, что теперь вернуться к жизни, к вере не в его власти. Но в бараке происходит встреча Пьера с Платоном Каратаевым, которая затем перевернет всю его, Пьера, жизнь. Первое впечатление и разговор с ним. Пьер чувствует в Платоне что-то приятное, успокоительное, ласковое и круглое. Рассказ Каратаева о себе. Его судили, отдали в солдаты, но Каратаев рад этому, так как спас таким образом меньшого своего брата. Он проповедует, что жалеть надо всех, а жизнь терпеть такой, какая она есть. После разговора с Каратаевым Пьер чувствует, что ему открылись новые незыблемые основы мира, который он теперь понял и полюбил по-новому.

Глава XIII.

Характеристика Платона Каратаева. Это человек, олицетворяющий все русское. Лицо его имеет выражение невинности и юности. Он все умеет делать: шить, петь, варить, строгать, тачать сапоги. Но лучше всего он говорил, говорил о таких простых вещах, которые обычно не замечаются. Он любил и жил любовно со всем, что его окружало, в особенности с человеком. Каждое его слово и действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь.

Глава XIV.

Отъезд княжны Марьи из Воронежа в Ярославль к раненому князю Андрею. Чувство любви княжны Марьи к Николаю Ростову и уверенность, что она любима им. Любовь эта сделалась неотделимой частью Марьи. Она знала, что любит теперь в первый и последний раз в жизни. Беспокойство княжны Марьи о брате. Приезд в Ярославль и прием у Ростовых. Княжну Марью встречают как родную. Но княжне Марье такой прием не по душе, хотя она и понимает, что в эту минуту надо подчиниться тому, что с ней делают. Встреча с Наташей. Княжна Марья думала, что встретит всю ту же Наташу, которая еще так недавно не понравилась ей, но при первом взгляде на нее поняла, что она — ее искренний товарищ по горю, а потому ее друг. Ведь на лице Наташи было только выражение беспредельной любви к князю Андрею, а также желания отдать всю себя, лишь бы помочь ему. Обе обнимаются и плачут. Мгновенное сближение княжны Марьи и Наташи во время их разговора о князе Андрее.

Глава XV.

Встреча княжны Марьи с братом. Ее тяжелое впечатление от этой встречи. Увидев лицо Андрея, княжна Марья вдруг чувствует себя виноватой. Князь благодарит сестру за приезд. Княжна Марья чувствует, что во всем, что делает князь Андрей, есть какая-то страшная для живого человека отчужденность от этого мира. Болконский старается поддержать разговор, говоря о том, что Марья и Николай могли бы пожениться и как бы это было для всех хорошо. Он не понимает, что значат его слова для близких. Общая мысль, что князь Андрей уходит их жизни. Свидание Николушки с отцом. Княжна Марья плачет о том, что Николенька остается без отца. Князь хочет сказать Марье о Евангелии, но затем ему приходит мысль, что всё, чем живут эти люди, пустое, ненужное, а главного они сейчас не поймут. Княжна Марья после свидания с братом больше не говорит с Наташей о спасении жизни князя Андрея, а только молится о спасении его души.

Глава XVI.

Князь Андрей чувствует, что он умирает. Сознание отчужденности от жизни. Его любовь к Наташе. Он думает о том, что любовь мешает смерти, так как любовь есть жизнь. Сон князя Андрея. Ему снится дверь, за которой стоит смерть. И ему нужно эту дверь держать крепко, чтобы смерть не зашла. Но силы его малы, а потому смерть входит, и он умирает. После этого сна Болконский понимает, что смерть — это пробуждение, облегчение, освобождение. И для него началось пробуждение от жизни. Перемена в его физическом состоянии, князю Андрею становится лучше. Смерть. Прощаясь с телом, все плакали: графиня и Соня оттого, что им было жаль Наташу, Николенька — от страдальческого недоумения, старый граф оттого, что ему вскоре тоже придется сделать этот шаг. А княжна Марья и Наташа плакали от того благоговейного умиления, которое охватило их души «перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними».

Часть вторая

Глава I.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Льюис Кэрролл
Льюис Кэрролл

Может показаться, что у этой книги два героя. Один — выпускник Оксфорда, благочестивый священнослужитель, педант, читавший проповеди и скучные лекции по математике, увлекавшийся фотографией, в качестве куратора Клуба колледжа занимавшийся пополнением винного погреба и следивший за качеством блюд, разработавший методику расчета рейтинга игроков в теннис и думавший об оптимизации парламентских выборов. Другой — мастер парадоксов, изобретательный и веселый рассказчик, искренне любивший своих маленьких слушателей, один из самых известных авторов литературных сказок, возвращающий читателей в мир детства.Как почтенный преподаватель математики Чарлз Латвидж Доджсон превратился в писателя Льюиса Кэрролла? Почему его единственное заграничное путешествие было совершено в Россию? На что он тратил немалые гонорары? Что для него значила девочка Алиса, ставшая героиней его сказочной дилогии? На эти вопросы отвечает книга Нины Демуровой, замечательной переводчицы, полвека назад открывшей русскоязычным читателям чудесную страну героев Кэрролла.

Вирджиния Вулф , Гилберт Кийт Честертон , Нина Михайловна Демурова , Уолтер де ла Мар

Детективы / Биографии и Мемуары / Детская литература / Литературоведение / Прочие Детективы / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
История русской литературной критики
История русской литературной критики

Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко , Евгения Купсан , Илья Александрович Калинин , Михаил Берг , Уильям Миллс Тодд III

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука
Беглые взгляды
Беглые взгляды

В европейских литературах жанр травелога (travelogue, англ. — повествование о путешествии) занимает центральное место с самого начала Нового времени. Эта книга предлагает широкий спектр новых прочтений русских травелогов первой трети XX века, охватывая произведения А. Чехова, В. Розанова, М. Цветаевой, О. Мандельштама, А. Белого, В. Шкловского, И. Эренбурга, Г. Иванова, М. Горького, А. Платонова. Основное внимание уделяется травелогам в границах или на границы советской империи, однако представлены и те, в которых речь идет о впечатлениях русских писателей в Западной Европе. Название «Беглые взгляды», с одной стороны, подразумевает историческое состояние бегства, в которое были ввергнуты люди вследствие Первой мировой войны, Октябрьской революции и Гражданской войны в России, с другой стороны — акцентирует эстетическую и поэтологическую «беглость» травелогов модернизма, их ассоциативный и коннотативный потенциал. Так возникает новый образ жанра травелога и его эволюции в русской литературе.

Евгений Пономарев , Евгений Рудольфович Пономарев , Елена Гальцова , Сузи Франк , Томас Гроб

Литературоведение / Проза / Современная проза