Все пропавшие девушки

Слишком уж театрально. Наверняка ложь. Так всегда отвечают на допросах. Сколько бы ни было доказательств, подозреваемый гнет свое. Гнет и молится, чтобы кто-нибудь его ложь подтвердил.

Один раз я для Дэниела это уже сделала.

Десять лет назад, когда Ханна Пардо явилась к нам домой и в гостиной начала расспрашивать моего брата.

– Состояли ли вы с Коринной в каких-либо отношениях?

Я была в ванной. Легла на пол, прильнула к вентиляционной решетке и услышала, как Дэниел поклялся:

– Нет. Никогда.

Потом настала моя очередь идти в гостиную, и я повторила Дэниеловы слова. «Нет, – заверила я Ханну Пардо. – Никогда».

– Ник, ты слушаешь или как?

Голос брата пробился сквозь атмосферные помехи.

– Джексон сказал, что ты…

– Джексону лишь бы языком трепать. Слушай, я сейчас занят. У тебя все? Ты позвонила, только чтобы допрос мне устроить?

– Все, все.

Я нажала «отбой». Почувствовала тошноту. Опять все паучьи нити тянутся к пропавшей девушке. Джексон определенно сделал мне предупреждение. Аннализа червем пролезла в жизнь каждого, кто хоть как-то был связан с Коринной Прескотт. Аннализа словно что-то вынюхивала.

Выжидая на светофоре, я боковым зрением видела плакат – надпись «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», огромные, пытливые глаза. Меня снова затрясло.

Я тоже занималась поисками.

Возможно, Аннализа преуспела больше моего.

* * *

На станции Тайлера не было. Я нашла его сотней ярдов дальше; он руководил расширением железнодорожного полотна. Тут же находился рамный пресс, уже готова была цементная основа. Сам Тайлер стоял на противоположной стороне улицы, в окружении рабочих. Все они, как и Тайлер, были в потертых джинсах, футболках и грубых коричневых ботинках; Тайлер еще одиннадцать лет назад начал так одеваться. И все равно я его мигом различила среди остальных. Они, остальные, светили ярко-желтыми касками; на Тайлеровой голове чернела бейсболка с логотипом компании: «ЭКК».

Тощий, жилистый рабочий повел головой в мою сторону и бросил:

– Гости к кому-то.

Тайлер повернулся с нарочитой медлительностью. Совершенно бесстрастно. Раньше, стоило мне появиться, Тайлер сиял улыбкой, восклицал: «Это ты, Ник!», словно я отсутствовала всего сутки. А не полгода, не год, не полтора.

Сейчас лицо осталось каменным.

– Привет, – сказал Тайлер.

Только большой палец чуть дернулся, а так – никаких признаков, что я для Тайлера не чужая. Он покосился на тощего, который издали нас отслеживал.

– Чем могу помочь?

– Поговорить надо. Безотлагательно.

Мысленно я себя за это «безотлагательно» пнула. Так Эверетт выражался на совещаниях.

– Идем.

Тайлер указал на фургончик, и я запаниковала: неужели придется говорить в присутствии его отца? Но нет, в фургончике была Тайлерова собственная контора. Единственный письменный стол, бумаги, сверху – ключи от пикапа. Несколько стульев с прямыми спинками. Чертежи и пропуска, пришпиленные к стенам из пробковых плит. Тайлер начал работать у отца, еще когда в школе учился; я думала, это временно. Думала, ему большего хочется, как и мне. Но он, закончив школу, в колледж поступать не стал. Тут бы мне и догадаться. Я, наивная, полагала – он просто ждет моего выпускного, чтобы вместе уехать.

Прошло десять лет, и вот Тайлер – владелец строительной компании. Двумя дипломами меньше, а результат в профессии вдвое лучше.

Он вошел вслед за мной, закрыл дверь, прислонился к ней.

– Я тебя не ждал. – Тайлер выглянул в окно. – Время ты не самое подходящее выбрала.

– Извини. Кое-что случилось.

Я сделала попытку взглянуть ему в лицо, но бейсболка, надвинутая на самые брови, затеняла глаза. Я видела только губы – плотно сжатые, напряженные.

– Что конкретно? – спросил Тайлер, не отходя от двери.

Дистанция между нами казалась осязаемой, нарочитой, неправильной.

– Сегодня ночью, после полуночи, кто-то проник в дом Аннализы.

Тайлер сглотнул. Хотелось сорвать с него бейсболку. Взглянуть ему в глаза.

– Откуда знаешь?

– Сама видела.

– Ник, не шастала бы ты по лесу, а? Не лезла бы куда не надо.

– Тайлер…

– Что?

– Хочу тебя спросить.

Я медлила. Надеялась, спрашивать не придется. Тайлер поправил козырек, отвернулся к окну.

– О чем, Ник?

Я задумалась. Как сформулировать вопрос? Сколько есть вариантов? Шагнула к Тайлеру. Его лицо оставалось в тени.

– Это был ты?

Он резко повернулся, будто застигнутый врасплох. Будто только сейчас осознал, к чему весь разговор.

– Я? Ты вообще о чем?

Я понизила голос, хотя мы были одни.

– Ты был сегодня ночью в доме Аннализы? После полуночи?

Тайлер уставился мне в глаза.

– Ник, ты понимаешь, что говоришь?

Он смотрел до тех пор, пока я не сдалась, не отвернулась. Но все-таки спросила:

– У тебя есть ключ?

– Что ты мне голову морочишь?

– Ты никогда не говорил, – продолжала я, – чтó у тебя с Аннализой. Серьезно – или вы только перепихивались?

Он снял наконец-то бейсболку, пригладил волосы, повел подбородком.

– Только перепихивались, Ник. Теперь довольна?

– Нет, не довольна.

Мой голос дрогнул, пришлось сделать медленный вдох.

– У нее дома кто-то был.

– Наверное, копы. Утром их сюда принесло.

Черт. Джексон, так его и так, оказался прав.

– Чего они хотели? Что говорили?

Тайлер снова стал смотреть в окно.