Все пропьем, но флот не опозорим, или Не носил бы я погоны, если б не было смешно

Тут и до адмирала дошло. Дал тот команду «флажкам»[53] дело это похерить. А Леху к нам в дивизион тральщиков перевели.

На повышение.

Карьера

Карьера кавторанга[54] Шуры Печени (Печень – это не кличка, это фамилия такая) – идеально-образцовый показатель возможности служебного роста на флоте.

Как он умудрился при своей дуболомости окончить училище – вопрос отдельный. Но на флот, как все мы, пришел лейтенантом. Командиром группы на подводный ракетоносный крейсер. В БЧ-2 (ракетно-артиллерийскую боевую часть).

Через годик службы нагрянули главкомовские стрельбы. А бычок артиллерийский, как назло, в отпуске. Понятное дело, стрелять пришлось дивизионному артиллёру[55]. Он и запулил ракету куда положено более чем успешно.

Но доложили во избежание неприятностей, что стрелял Шурик. Отдел кадров среагировал, как всегда, оперативно. И Шура Печень стал помощником командира.

Матросики прибалдели. И стали развлекаться.

Звякнут из второго отсека по «Каштану»[56] в центральный[57] и доложат, что у них насос из строя вышел, так они его, мол, в третий отдали.

Шура реагирует:

– Третий, мать вашу, вы зачем насос забрали?

Насос тонн эдак на семь тянет.

В третьем недоумевают:

– Какой насос? Вы что, с ума сошли?

Встревает командир.

Уже без «Каштана»:

– Печень, радость моя, сними шапку! Думать мешает!

Ну да ладно.

Как всегда, пришла пора кого-то на классы отправлять. Понятно же, что нужного на корабле офицера, будь он хоть семи пядей во лбу, пусть даже это второй Нахимов, на учебу – на целый год-то! – хрен кто отпустит. А кто не нужен? Шурик! Вот ему и пишут отличные, как говорится, референции.

И Шура едет на классы.

И возвращается по закону подлости на ту же лодку. Правда, уже старпомом. Кэп скрежещет зубами, но поздно пить боржоми, когда желудка нет.

Проходят годы.

Шуре пора бы и капдва получить. Да не тянет. Только через командирский труп.

Тут кэп в отпуск намылился. И, к счастью, трем литюхам[58] пришла пора старлеями стать.

Вызывает кэп Шуру:

– Печень, значит, так: три представления я отправил. Но вот тебе на всякий случай три чистых бланка с секретной печатью. Если представления вернут – ты этих кадровиков-бюрократов знаешь, – заполнишь и отправишь. И подпись тут моя стоит.

Только кэп на берег, хватает Шура те самые бланки и один на себя заполняет. На 2 ранга. Благо комбриг в отпуске, а нач-штаба, за него который, ситуацию еще не просек. Он новичок в бригаде.

В общем, возвращается кэп из отпуска, а его встречает капитан 2 ранга Печень Александр Иванович.

Так и так, честь имею.

Кэп:

– Не понял, Печень?!

– Дык, товарищ командир, срок-то у меня вышел…

Вот так и делается карьера по-флотски.

Праздник

Лейтенант Носуля в отдельных, но довольно частых случаях позволял себе применять лексику, явно не предназначенную для женских ушей. По мнению Валерия Алексеевича, использование колоритных выражений придавало ему вес в глазах подчиненных. Что ж, молодости свойственно ошибаться.

В один из ярко-солнечных весенних дней, когда в воздухе истомно пахнет почками и хочется бежать из железных тисков корабля куда-нибудь поближе к дикой природе, крейсер праздновал день рождения. Военный корабль, как известно, рождается дважды. Первый раз – когда сходит со стапелей судостроительного завода. Второй – когда на гафеле[59] корабля впервые поднимается военно-морской флаг и тем самым утверждается принадлежность корабля к военно-морским силам страны. Очередную годовщину поднятия на крейсере флага и отмечал экипаж.

Торжественное построение, поздравления, радостные мотивы духового оркестра, праздничный обед…

Оживление внесла группа мюзик-холла, прибывшая поздравить моряков и давшая задорный концерт на юте, – в основном молодые длинноногие девчата. Экипаж отнесся доброжелательно, долго аплодировал и требовал исполнения на бис.

Но в целом все было обычно.

Необычность же празднику придал лейтенант Носуля, сам того не желая.

После концерта согласно законам флотского гостеприимства артисты, а точнее, артистки были приглашены в кают-компанию отведать знаменитого флотского борща, не менее знаменитого компота и, конечно же, весьма популярного на флоте и за его пределами коктейля, состоящего из флотского спирта, слегка разбавленного водой.

Увы, лейтенант Носуля чувствовал себя лишним на этом маленьком семейном торжестве. И были тому веские причины. Во-первых, Валерий являлся заведующим кают-компанией, а эта очень ответственная должность, достающаяся, как правило, самым молодым офицерам, не позволяла ему расслабиться. Во-вторых, командир корабля, проявляя праздничный демократизм, позволил себе откушать за общим столом и сел рядом с Носулей, а присутствие грозного каперанга донельзя смущало молодого офицера. И в-третьих, через несколько часов Валере предстояло заступить на самую нудную на корабле вахту – командиром вахтенного поста на юте, а значит, нельзя было попробовать и капли расслабляющего напитка.

И вот командир, привлекая всеобщее внимание, постучал ножом по хрустальному тонкостенному бокалу. Мелодичный звон пресек разговоры.

Воцарилась уважительная тишина.