Все против всех. Гражданская война на Южном Урале

Здесь можно встретить два типа офицеров–интеллигентов: тип потомственного военного–интеллектуала наподобие генерала Ковалевского из фильма «Адъютант его превосходительства». Его прототип — генерал В. Май–Маевский был именно таким. Из мелькнувших на Урале это в первую очередь, безусловно, А. Колчак, а также легендарный «рыцарь белого дела» Владимир Каппель. На противоположной стороне баррикады таковых было немало; к примеру, на уральской земле взошла звезда военной славы истинного победителя белых, начальника штаба Восточного фронта, бывшего царского генерала Ф. Новицкого.

Другой тип лучше всего воплощает в себе фигура А. Деникина. Не все помнят, что его отец был… крепостным крестьянином. А сын закончил кадетский корпус, Академию Генштаба и дослужился до генерала. И не просто дослужился — стал истинным интеллигентом, навсегда заслужив это звание своми великолепными мемуарами «Очерки русской смуты». Великолепными и с исторической, и с литературной точек зрения.

Кстати, пером многие деятели белого движения владели превосходно: и П. Врангель, и П. Краснов, и атаман Семенов, и командир дроздовской дивизии Антон Туркул, и комендант Екатеринбурга в 1919 году генерал Дитерихс. Очень интересный пример такого типа интеллигента с красной стороны — Владимир Мартинович Азиньш (Азин), начдив легендарной Железной дивизии, ворвавшейся летом 1919 года в Екатеринбург. Он так же, как и Денинкин, был и интеллигентом, и крестьянским сыном.

Я так подробно останавливаюсь на этом, поскольку типажи военных руководителей обеих враждующих сторон весьма разнообразны: здесь и тип откровенного солдафона-»гориллы» (как Юденич) или, на худой конец, просто служаки (на Урале это командарм белой Южной армии Ханжин); и тип вчерашнего солдата или «капрала», выбившегося в генералы в окопах Первой мировой войны или в водоворотах гражданской. Таковыми были в наших краях у красных — Блюхер, у белых — уже упоминавшийся в предыдущих главах юный командарм колчаковской Северной армии А. Пепеляев. Наконец, немало было и мясников, садистов, «палеонтологических типов, вышедших наружу из треснувших недр России». Так писали колчаковские газеты о легендарно свирепом бароне Унгерне. На уральской земле таковым проявил себя палач Надеждинска (Серова) командир так называемого Летучего отряда штабс–капитан Казагранди. Не случайно впоследствии он подвизался именно у Унгерна и был убит по его же приказу. Красных эквивалентов не счесть — имя им легион! К примеру, это весьма и весьма знакомые нам и П. Ермаков, и И. Малышев, и прочая, и прочая…

Но самое, пожалуй, главное — в следующем. Огромное количество трудовой, служилой интеллигенции — врачи, учителя, служащие, научные и промышленные деятели, юристы и так далее — дистанцировались и от красных, и от белых. Им, людям самых гуманитарных, то есть человечных (в переводе) профессий, оказалось не по пути с любым «человеком с ружьем», без разницы, в погонах он или без. И если их все же втягивал в свою чудовищную воронку водоворот гражданской войны, то происходило это зачастую не из-за их сознательного выбора, а, так сказать, в силу обстоятельств.

Вот история одной совершенно конкретной семьи, жившей в те годы в одном небольшом городке Екатеринбургского уезда Пермской губернии. Назовем ее условно семьей С. Подчеркиваю, вся эта история — абсолютно подлинная.

Семья эта — типичный образец служилой интеллигенции Урала. Среди предков — выходцы из самых разных сословий: купцы, священники, чиновники, военные (и нижние чины, и офицеры), земские деятели, даже потомки бежавших от Петра бояр–раскольников. Судьба — типичная для пореформенной эпохи. Глава семьи, Николай С. — для справки, сын писаря, — дослужился до действительного статского советника, получил «Анну» на шею (и с ней личное дворянство), пробыл поочередно попечителем учебного округа — точно, как его современник Илья Николаевич Ульянов, городским головой, мировым судьей, председателем земства и еще, и еще, и еще… Работал так, что и умер на рабочем месте. Женат был на дочери екатеринбурского протоиерея. Потомки ее братьев покоятся ныне в ограде Иоанно–Предтеченской церкви. Воспитал восемь детей — пять сыновей и три дочери. Показалось мало, взял еще приемную дочку. Дочери все пошли «в народ» — сельскими учительницами. Ни одна не вышла замуж. Только Серафима С. дожила до преклонных лет, учительствуя в селе Борневка под Шадринском. Остальные дочери — Елизавета и Вера С. — умерли от чахотки, не дожив до тридцати лет, в революцию.