Все ради одной ночи

Пока Лили пристегивала ремень, он украдкой разглядывал свободно падавшие на спину рыжие локоны и зеленое платье, оставлявшее открытыми изящные ключицы и белые плечи. Она немного подалась вперед, и волосы упали ей на грудь, открывая точеную шею, и Бен невольно напрягся. Так, раз он уже начал мечтать, как станет целовать женскую шею, пора… Хватит. Он мысленно встряхнулся. Он пришел сюда для того, чтобы обговорить условия совместной опеки, а не для того, чтобы затащить ее в постель.

Разговор и так предстоял не простой, не стоит еще больше все усложнять и отвлекаться на посторонние предметы. В конце концов, именно к этим нехитрым правилам и сводится все искусство переговоров.

– Извини, что рано приехал.

Глянув в зеркальце заднего вида, Бен завел мотор.

– Ничего, я получила и записку, и сообщение.

– Не люблю ждать.

– Нашел чем удивить.

– Советую держаться покрепче.

Сперва Лили никак не отреагировала на это замечание, но уже через пару минут поняла, что безопасность важнее гордости и судорожно уцепилась за ручку.

– Меня предупредили, что там негде парковаться, – объявил он, останавливаясь на обочине. – Твои каблуки выдержат брусчатку?

– Я без каблуков, – ответила Лили, стараясь не обращать внимания на пробежавшийся по ее ногам взгляд. – Я не рассчитывала ни на ужин, ни на…

– Я решил, что нужно встретиться на нейтральной территории, но поесть все-таки придется. Расслабься, это не свидание.

– А я и не рассчитывала ни на какие свидания. – Не дожидаясь его помощи, Лили спрыгнула на грунтовку и расправила плечи, всем своим видом показывая, что не позволит загнать себя в угол, и если они и придут к какому-то соглашению, то лишь на ее условиях.

– Осторожнее, здесь крутой склон, – предупредил Бен, стараясь не смотреть на очерченный лунным светом профиль. – Ну и как прошло?

– Что?

– Массаж. – Бен поддержал ее под локоть, помогая преодолеть особенно крутой участок дороги, и она сразу же вспомнила, как когда-то ее ласкали смуглые умелые руки. Только, чтобы снять звеневшее напряжение, одного массажа мало.

– Весьма расслабляющий.

Безлюдная проселочная дорога резко перешла в оживленную набережную, полную ярких огней, людей и ресторанчиков, разительно отличавшуюся от роскошного наманикюренного мира ее отеля. Но веселая, радужная атмосфера беззаботных уличных кафешек нравилась ей куда больше. Точнее, понравилась бы при других обстоятельствах.

– Думаю, здесь неплохо кормят, – объявил Бен, уверенно заходя в один из ресторанчиков.

Ну и к чему все это?

– Я не голодна.

Устроившись за маленьким столиком, под которым их колени едва не соприкасались, Бен подался вперед:

– Вовсе не обязательно еще больше все усложнять.

Лили вдруг вспомнила, как сидела на нем верхом, изо всех сил вцепившись в горячие плечи, и громко стонала. Чувствуя, как мгновенно вспотели руки, она торопливо схватила меню, надеясь, что сможет за ним спрятаться.

– Я не голодна, – повторила она.

– Как скажешь. – Небрежно откинувшись на спинку стула, Бен пролистал меню на французском и на том же языке заказал ужин.

Когда официант вопросительно на нее глянул, Лили сдалась:

– Мне салат.

– Я говорил с адвокатом, – объявил Бен, дождавшись, когда официант уйдет.

Судорожно сглотнув, Лили сразу же представила бесконечные судебные разбирательства и споры.

– Воды?

Кивнув, она облизала губы:

– Да, пожалуйста. С адвокатом?

– Он внесет соответствующие изменения в завещание.

Лили тупо смотрела, как он наливает в стакан воды.

– Что? Не понимаю.

– Я пока что не собираюсь умирать, но если вдруг что-то случится…

Она удивленно разглядывала человека, живее и здоровее которого у нее просто не получалось представить. Да если уж на то пошло, она просто не могла представить мир, в котором не будет этого человека.

– Это всего лишь разумная предосторожность.

Ненавижу разумные предосторожности.

– Я должен думать о будущем, – продолжал Бен, отлично понимая, что с головой погружается в эту сторону вопроса просто потому, что не готов переходить к той, к которой совершенно не подготовлен и непригоден.

Можно ли научиться любить? Или правы те, кто утверждает, что человек, которого в детстве никто не любил, уже никогда не сможет испытать это чувство?

Не обращая внимания на назойливые мысли, Бен продолжил:

– Разумеется, я открою на ее имя трастовый фонд, думаю, ты захочешь стать одним из попечителей?

Лили уже чувствовала, как от всех этих завещаний и фондов у нее кружится голова.

– Все это очень… – Нахмурившись, она покачала головой. – Я думала, ты станешь меня расспрашивать и…

– О чем? – удивился он, старательно не замечая красноречивого взгляда.

– Об Эмми. Неужели ты не хочешь ничего о ней спросить?

– Я плохо разбираюсь в детях… но вроде у нее все на месте… – промямлил он, чувствуя себя так же глупо, как звучали эти слова. – У нее отличные легкие.

Сперва Лили лишь улыбнулась, но уже через секунду напряглась.

– Что? Как ты узнал?

– Если ты забыла, я уже успел с ней познакомиться.

– И она плакала? Почему? Что случилось?