Все ради тебя (СИ)

Ошарашено смотрю на Сая, но тот хмурится и не отвечает мне. Только перед собой. Однако говорит...

— Знаю, о чем ты думаешь. Что за мерзость? Но, Лиза, деньги развращают. Иногда ты думаешь, что можешь себе позволить все.

— Ты знаешь...кто это был? Кто это сделал с ней?

— Выяснил. Надо было убедиться, что Адам не при чем.

— Ты сомневался?

Пару мгновений снова молчит, но потом головой мотает.

— Нет, я знаю, что он на такое зверство неспособен. Отец нас не так воспитал, да и он...Он просто не смог бы. Не тот он мужчина. Даже сейчас не тот! А тогда? Точно нет, но...мне надо было знать наверняка.

— Я даже спрашивать не буду. Он не мог.

— И ты права. Меня уверили, что его в том списке мразей не было.

Наконец он смотрит на меня тяжело так...серьезно. Между бровей закладывается внушительная морщинка...

— Ты никогда не задавалась вопросом, почему мы держимся особняком?

— Всегда казалось, что это как-то связано с вашей...религией?

Слегка улыбается и мотает головой.

— Нет. Это как раз связано с такими вот ситуациями...Эта грязь...К сожалению, такое случается чаще, чем хотелось бы. Мы с такими людьми не общаемся и дел не ведем никогда, но они есть. Деньги...

— Развращают.

— Да...

Опускаю глаза. Мне снова хочется молчать, но шепчу слово, которое оставляет на языке неприятное послевкусие.

— Она его изнасиловала, Сай.

Он резким движением потирает нос и опускает глаза в пол.

— Да…я…я…блядь! — рычит, злится, с остервенением толкает дверь, так что она почти добавляет разрухи и осколков, и только чудом остается целой, — Я убью эту старую суку! Я ее просто уничтожу! Тварь! Я…

Меланхолично вздыхаю.

— И какой в этом смысл?

Резко переводит взгляд на меня, лицо перекашивается оскалом-усмешкой.

— Какой в этом... смысл, прости?!

Еще раз вздыхаю и поворачиваюсь к нему лицом. Разглядываю его недолго и вижу боль, обиду, злость, но на себя больше — не уберег, вовремя не заметил, не помог. Я понимаю…я чувствую все то же самое. И ненависть его к этой мрази разделяю, только не это сейчас самое важное.

Адам — он важнее…

— Кто такой Кристиан?

Сай тихо фыркает.

— Папин брат.

Хмурюсь.

— Почему я о нем никогда не слышала?

— Потому что...мы о нем не говорим.

Осознание резко бьет по голове.

— Он...был развращен, да?

Я вижу, как сильно напрягаются желваки у Сая, и мне не нужно слышать, чтобы понимать...

— Как они связаны с этой...?

Не могу подобрать слова...

— Они должны были пожениться, но он сдох раньше.

— Он умер?

— Не сам. Его убили. Выстрел в сердце и, поверь, никто по нему скучать не стал.

— Кроме, очевидно...

— Пожалуйста, хватит...

Неприятно. Даже стыдно? Понимаю...

— Ты...знал, что она...в смысле...что такое...возможно?

— Пошутила сейчас?! — рычит, — Если бы я мог предположить, что эта тварь...Я бы...клянусь, я бы задушил ее собственными руками и, клянусь еще раз, меня бы не мучала совесть!

Понятно...

— Чем он занимается, Сай? В своих командировках?

Снова вытирает нос и уводит взгляд в сторону.

— Он ездит по объектам и решает...некоторые проблемы.

— Какие проблемы? — осторожно интересуюсь, дергает плечами.

— Разные. Добыча нефти — дело опасное. Бывает. Когда случаются аварии, нужен человек из верхов, который приедет и наведет порядок.

Замираю.

Пару раз хлопаю глазами.

Что, простите?!

— То есть он регулярно встречался...с пострадавшими?

— Типа того.

— Чтобы окончательно все точки выставить...Он ездил по местам добычи, когда случались ЧП, смотрел людям в глаза, а они его поносили и винили за смерть своих близких?! Я ПРАВИЛЬНО ПОНИМАЮ?!

Сай кусают губу, но в глаза мне не смотрит.

Охренеть!

Серьезно?!

— Вы...вы охренели?!

— Тормози!

— Тормози?! Вы сбросили на него все дерьмо?!

— Он никогда не говорил, что ему в тягость! Наоборот!

— А ты бы сказал?! Он же так боялся разочаровать вас с отцом, а вы...

Прикладываю трясущиеся пальцы ко лбу.

Теперь мне понятно.

Адам...он может быть стальным. Для всех. Но я знаю...его душа другая. Она бережная, ласковая, нежная. Ранимая. Он редко позволяет ее увидеть, но мне можно...Я ее видела. Он не врал — пускал меня туда всегда; там, где тепло и слабо. Туда, где нет брони и масок. Туда, где он — это он, и там, где место есть только для меня...

— Вы так часто повторяли, что он с детства был чувствительным, а потом взяли и кинули его в бассейн с акулами...

— Не утрируй, твою мать! Адам — взрослый мужчина!

— И что с того?! Это значит, что он не может чувствовать?! Что он не переживает?! Да хера с два!

— Я тоже этим занимался!

— Если ты можешь выдержать, не значит, что остальные на это способны! У каждого своя грань, чтоб тебя! И потом...Давай ты не будешь тут мнить себя непонятно кем, ладно?! Только не ты! Или напомнить, как рыдал, когда сына своего впервые увидел?!

Сай опасно сверкает глазами, но ничего не говорит. Потому что нечего сказать...

Он понимает, что облажался. Знает...

И я отступаю. Скандалом делу не поможешь...

— Сай, ты же понимаешь, что ему нужна помощь? — спрашиваю тихо, он хмурится, — Профессиональная, я имею в виду…

Хмурится сильнее, но глаза в пол опускает.

Боже! Упертые бараны-Салмановы…