Все сказки Ганса Христиана Андерсена [Литрес]

— Я родилась в дворцовой библиотеке! — начала вторая мышь. — Ни мне, ни моим родным никогда не выпадало на долю счастья попасть в столовую, не говоря уже о кладовой. Я и в кухне-то всего во второй раз в жизни, — первый раз я была здесь, когда откланивалась перед отъездом. Да, мы таки частенько голодали в библиотеке, но зато поглощали массу знаний. И вот до нас дошел слух о царской награде, обещанной за приготовление супа из колбасной палочки. Тогда-то моя бабушка и вытащила на свет Божий одну рукопись; сама бабушка не умела читать, но слышала, как эту рукопись читали вслух. В ней, между прочим, говорилось, что «поэт способен сварить суп из колбасной палочки». Бабушка спросила меня — не поэт ли я? Я отвечала, что в чем другом, а уж в этом-то я неповинна. Тогда бабушка сказала: «Так ступай и постарайся сделаться поэтом!» «А что нужно для этого?» — спросила я. Додуматься до этого самой было для меня ведь не легче, чем сварить суп! Но бабушка моя слыхивала и об этом и сказала, что поэту прежде всего нужны три вещи: ум, фантазия и чувство! «Ступай и добудь их, а раз ты станешь поэтом, нетрудно будет справиться и с колбасною палочкой!» — прибавила бабушка.

Ну вот, я и пустилась на запад, чтобы сделаться поэтом.

Я знала, что ум вообще главное, фантазия же и чувство не в таком почете. Поэтому я решилась пуститься прежде в поиски за умом. Только где его искать? «Ступай к муравью и поучись у него мудрости!» — сказал великий царь Соломон — это я узнала еще в библиотеке, — и я шла не останавливаясь, пока не наткнулась на муравейник. Тут-то я и навострила уши, чтобы набраться ума!

Очень почтенный народ эти муравьи! Они — воплощение ума! Вся их жизнь — верно решенная арифметическая задача. «Работать и класть яйца, — говорят они, — значит жить настоящим и заботиться о будущем». Так они и поступают. Делятся они на два класса: на благородных и рабочих. Чин же у них всего один, чин первого класса; представительницей его является одна их царица, и только ее мнение считается непогрешимым — она, как казалось, проглотила всю мудрость на свете! Мне это было очень важно узнать. Она говорила так много и так умно, что мне показалось все это просто глупостью. Она говорила, что их куча выше всего на свете, но рядом с кучей росло дерево куда выше! Этого нельзя было даже отрицать, и потому об этом вовсе умалчивалось. Но раз вечером один муравей заблудился на том дереве и вполз по стволу его хоть и не до самой вершины, но все же выше, чем вползал раньше кто-либо из его муравейника. Повернув назад и добравшись наконец до дому, он поспешил рассказать, что есть кое-что и повыше их муравейника! Но муравьи нашли, что он оскорбляет своим рассказом все их общество, и присудили ему носить намордник, а также пребывать в длительном одиночестве. Вскоре случилось побывать на том дереве другому муравью; он сделал то же самое открытие и начал докладывать о нем обществу, но более рассудительно и туманно, чем первый. Этот муравей был всеми уважаем, принадлежал к числу благородных — ему и поверили, а когда он умер, даже поставили ему памятник из яичной скорлупы — всё из уважения к науке. Видела я тоже, — продолжала мышка, — что муравьи постоянно носятся со своими яичками на спине. Случалось одному из них потерять свое. Батюшки, как хлопотал он, чтобы как-нибудь опять взвалить его на спину! Но дело все не ладилось; тогда явились на помощь двое других и с таким жаром принялись помогать товарищу, что чуть было сами не потеряли своих яичек; но тут они сразу оставили всякое попечение: своя шкурка ведь ближе к телу! И царица их объявила, что в данном случае было выказано и сердце и ум. «А эти две вещи ставят нас, муравьев, во главе всех разумных творений! Но ум все-таки должен преобладать, и я умнее всех!» Тут она приподнялась на задние лапки и сразу бросилась мне в глаза; ошибки быть не могло — я и проглотила ее. Сказано: «Ступай к муравью и поучись у него мудрости», — а я запаслась теперь самою царицей муравьев!