Все сказки Ганса Христиана Андерсена [Литрес]

— Я прямо направилась в самый большой город! — тараторила она. — Имени его не упомню, я вообще плохо запоминаю имена. Приехала я по железной дороге, а с вокзала меня вместе с конфискованными товарами отвезли в ратушу. Там я подбежала к тюремщику. Он рассказывал о своих заключенных, особенно об одном, который сидел за свои необдуманные слова. Об этих словах и толковали, и совещались, и читали, и писали!.. «А и все-то дело — суп из колбасной палочки! Но как бы бедняге не поплатиться за него головой!» — прибавил тюремщик. Конечно, я заинтересовалась этим заключенным, улучила минутку да и прошмыгнула к нему: как ни запирай двери, всегда останется мышиная лазейка! Какой он был бледный, бородатый! Большие глаза так и горели. Лампа чадила, но стены уж привыкли к этому и больше не чернели. Заключенный чертил на них разные рисунки и стихи — белым на черном; я их, впрочем, не читала. Скучно ему, я думаю, было, и я явилась желанною гостьей. Он стал приманивать меня хлебными крошками, принялся насвистывать и ласково уговаривать меня; он так рад был мне! Я почувствовала к нему доверие, и мы скоро стали друзьями. Он делился со мной хлебом и водою, давал мне сыру и колбасы, словом, жилось мне привольно, но главным образом, признаюсь, привязало меня к нему хорошее обращение. Он позволял мне бегать по своей ладони, по руке, забираться в рукав, цепляться за бороду и звал меня своим маленьким другом. И я его полюбила — это, кажется, всегда бывает взаимно. Я забыла даже цель своего путешествия, а колбасную палочку свою оставила в щели в полу; там она и посейчас! Я и не желала никуда уходить оттуда — уйди я, у бедняги не осталось бы никого на свете, а это уж больно мало! Я и осталась, но он-то не остался! Как печально он говорил со мною перед разлукой! Дал мне двойную порцию хлеба и сырной корки, послал мне воздушный поцелуй, ушел… и больше не вернулся! Я не знаю его истории. «Суп из колбасной палочки», — говорил сторож, я и отправилась к нему. Но не следовало бы мне доверяться ему. Он, правда, взял меня на руки, но потом засадил в клетку, в колесо! Один ужас! Бежишь, бежишь, а все ни с места, только смеются над тобою!

Но у тюремщика была внучка, прелестная крошка с золотыми кудрями, веселыми глазками и смеющимся ротиком. «Бедная мышка!» — сказала она, заглянув в мою гадкую клетку, открыла дверку — я прыг на подоконник, а оттуда на крышу. «Опять на воле! Опять на воле!» — только это и вертелось у меня в голове, а цель путешествия вылетела.

Темно было; дело шло к ночи, я и заночевала в старой башне. Тут жили сторож и сова. Я решила не доверяться ни тому, ни другому — особенно ей! Она похожа на кошку и обладает тем недостатком, что любит поедать мышей! Но всем свойственно ошибаться, ошиблась и я; сова оказалась почтенною, в высшей степени образованною старушкой. Она знала побольше самого сторожа, столько же, сколько я! Совята привязывались к каждому слову, к каждой вещи, заводили споры и разговоры. «Полно вам стряпать суп из колбасной палочки!» — говорила им мать, строже этого она уж выразиться не могла — она была такою любящею мамашей. Я почувствовала к ней доверие и пискнула из щели, где сидела. Доверие это ее тронуло, и она пообещала мне свое покровительство; ни один зверь не смел теперь меня съесть, это сова собиралась сделать сама — зимою, когда корма будут плохие.

Умница она была большая! Она доказала мне, что сторож не мог завывать без помощи рога, который всегда висел у него через плечо. «А он-то чванится, воображает себя совою в башне! Высоко залетает, да низко садится! Суп из колбасной палочки, и больше ничего!» — добавила.

Я сейчас же попросила у нее рецепт этого супа, и вот что она сказала мне:

«Суп из колбасной палочки — только поговорка людская, ее понимают на разные лады, и всякий думает, что он-то как раз понимает ее вернее всех. В сущности же, суп из колбасной палочки — один пшик! — Пшик!» — сказала она.

Я была поражена. Истина не всегда бывает приятной, но все-таки она выше всего! То же сказала и старуха сова. Я обдумала все это и поняла, что, если я принесу домой самое высшее, я принесу побольше, чем суп из колбасной палочки. И я заспешила изо всех сил, чтобы успеть вовремя принести домой самое высшее и лучшее — истину. Мыши — народ просвещенный, мышиный царь стоит во главе его и способен сделать меня царицей во имя истины!

— Твоя истина — ложь! — сказала третья мышь, которой еще не дали говорить. — Я могу сварить суп из колбасной палочки и сварю!

5. Как был сварен суп