Все сказки Гауфа

Наконец Петеру пришло на ум жениться. Он знал, что во всём Шварцвальде любой отец охотно выдаст за него свою дочь. Тем не менее он очень затруднялся в выборе, так как хотел, чтобы все хвалили его счастье и умение в этом деле. Он повсюду ездил, везде присматривался, и ни одна из шварцвальдских девушек не показалась ему вполне прекрасной. Наконец, пересмотрев понапрасну всех красавиц на танцевальных вечерах, он услыхал, что у одного бедного дровосека есть дочь, самая красивая и добродетельная девушка во всём Шварцвальде. Она живёт тихо и скромно, деятельно и прилежно ведёт отцовское хозяйство и никогда не показывается на балах, даже на Троицын день или на храмовые праздники. Услыхав об этом чуде Шварцвальда, Петер решил посвататься за неё и отправился к хижине, на которую ему указали. Отец прекрасной Лизбет встретил важного господина с изумлением и изумился ещё больше, услыхав, что это богач Петер и что он желает сделаться его зятем. Он недолго раздумывал, полагая, что теперь его заботам и бедности пришёл конец, и дал своё согласие, даже не спрашивая прекрасной Лизбет. А добрая девушка была так послушна, что без всяких возражений стала женой Петера.

Но бедной девушке стало жить не так хорошо, как она представляла себе. Она думала, что хорошо знает хозяйство, а между тем никак не могла заслужить благодарности Петера. Она чувствовала сострадание к бедным людям, и так как её муж был богат, то не считала за грех подать бедной женщине какой-нибудь пфенниг или дать выпить старику вина. Но однажды Петер, заметив это, сказал ей грубым голосом, сердито глядя на неё:

– К чему это ты расточаешь моё добро нищим и бродягам? Разве ты принесла что-нибудь в дом, что могла бы раздаривать? При бедности твоего отца нельзя было сварить и супа, а теперь ты, как княжна, разбрасываешь деньги. Если я ещё раз поймаю тебя, то тебе придётся попробовать моего кулака!

Прекрасная Лизбет плакала в своей комнате от сурового нрава мужа, и ей не раз хотелось домой, чтобы жить в бедной отцовской хижине, чем быть хозяйкой у богатого, но скупого и жестокого Петера. Она, конечно, не стала бы удивляться, если бы знала, что у него сердце из камня и что оно не может никого любить. Когда она теперь сидела у двери, то всякий раз как мимо проходил какой-нибудь нищий и, снимая шляпу, начинал просить, она закрывала глаза, чтобы не видеть нужды, и крепче сжимала руку, боясь, как бы она невольно не опустилась в карман за крейцером. Дошло до того, что прекрасную Лизбет ославили во всём Шварцвальде, говоря, что она ещё скупее Петера Мунка.

Однажды она сидела с прялкой около дома и напевала песенку. На этот раз она была веселее, потому что погода стояла прекрасная, а Петер уехал в поле. В это время по дороге шёл старичок с большим и тяжёлым мешком, и она ещё издали слышала, как он кряхтел. Лизбет с участием смотрела на него, думая, что не следовало бы так тяжело обременять старого, слабого человека.

А между тем старик, кряхтя и шатаясь, подходил ближе и, поравнявшись с Лизбет, чуть было не свалился под тяжестью мешка.

– Ах, сжальтесь, барыня, дайте мне один глоток воды! – сказал он. – Я не могу идти дальше, я умираю от изнеможения!

– Вам не следовало бы в ваши годы носить такие тяжести, – сказала Лизбет.

– Да, если бы мне не приходилось зарабатывать себе пропитание, – отвечал он. – Ведь такой богатой женщине, как вы, даже неизвестно, как тяжела бедность и как приятен в такую жару глоток свежей воды.

Услыхав это, Лизбет побежала в дом, достала с полки кружку и налила в неё воды. Но, вернувшись назад, она, не дойдя до старика несколько шагов, увидала, каким несчастным и изнеможённым он сидит на мешке, и почувствовала к нему глубокое сострадание. Вспомнив, что мужа нет дома, она поставила кружку с водой в сторону, взяла рюмку и наполнила её вином, а потом отрезала большой ломоть ржаного хлеба и вынесла всё это старику.

– Вот вам! Глоток вина принесёт вам больше пользы, чем вода, так как вы очень стары, – сказала она. – Только пейте не торопясь и кушайте хлеб.

Старик с изумлением взглянул на неё, и в его глазах заблистали крупные слезы. Он выпил и сказал:

– Я уже состарился, но видел не много людей, которые были бы так сострадательны и умели бы так сердечно творить свои благодеяния, как вы, госпожа Лизбет. Но за это вам воздастся и на земле. Такое сердце не может остаться без награды!

– И эту награду она получит сейчас же! – раздался чей-то ужасный голос.

Когда они оглянулись, то увидели, что это был Петер Мунк с красным как кровь лицом.

– Ты даже разливаешь моё лучшее вино для нищих и подносишь мою рюмку к губам бродяги? Так-то! Так вот тебе в награду!

Лизбет упала к его ногам, умоляя простить её, но каменное сердце не знает сострадания. Петер перевернул плеть, которая была у него в руке, и рукояткой из чёрного дерева так сильно ударил Лизбет в прекрасный лоб, что она упала бездыханной на руки старика.

При виде этого у Петера явилось как бы раскаяние в своём поступке. Он нагнулся, чтобы взглянуть, жива ли она ещё, но в это время старик произнёс хорошо знакомым голосом: