Все сложно

Сегодня мы входим в клуб под песню «Продолжай верить» и сразу же, пританцовывая, направляемся к бару. На мне топик из хитроумно завязанного шарфа, и я уже начинаю поиск мужчины, который достоин того, чтобы снять его с меня. Глаза пока не разбегаются, но еще не вечер.

Марисса сует мне в руку коктейль на основе текилы, потому что знает, зачем я сюда пришла, и потому что она настоящая подруга.

Подруга, которая отвлекается от меня на какого-то парня, улыбающегося ей из дальнего конца бара.

Подруга, которая, похоже, кидает меня…

Дерьмо, а не подруга!

Взгромождаюсь на табурет и думаю: «Может, плюнуть на все и уже сейчас расстегнуть джинсы?» Смотрятся они классно, однако для того чтобы в них влезть, нужно долго прыгать, умело используя гравитацию и импульс силы, а чтобы их застегнуть, нужно принимать горизонтальное положение и сплющиваться наподобие зеленого мультяшного человечка Гамби.

В тот момент, когда Ланс придвигает ко мне очередную текилу с содовой, диджей Джеральд включает «Возлюбленного». Я презрительно хрюкаю.

– Вы не фанатка Тейлор Свифт? – спрашивает кто-то.

Поворачиваюсь влево и невольно улыбаюсь: мне всегда нравились такие милые бесхитростные лица. Теплые карие глаза, густые, слегка вьющиеся светлые волосы. Этакий человек-лабрадудель.

– Как можно не быть ее фанатом? У нее найдется песня для каждого, – отвечаю я.

– Значит, просто эта песня не для вас, – улыбается молодой человек. – Хотите, угадаю, какая ваша?

Из всех способов, которыми меня пытались закадрить, это не самый тупой. Я заинтригована.

– Может быть, «Я»?

Его футболка дюймов на шесть длиннее, чем нужно. Это такой стиль – Май терпеть его не может. На шее толстая цепочка. Это тоже не во вкусе Майера. Черт возьми! Я думаю о своем менеджере, когда со мной флиртует объективно привлекательный мужчина.

– В точку, – вру я.

Этому парню незачем знать, какая из песен Тейлор Свифт мне нравится и почему. А нравится она мне только потому, что я услышала ее на пляже, когда наблюдала, как Майер и Хейзл запускают воздушного змея. Благодаря им приятная мелодия стала еще приятнее, и моя память прочно связала ее с тем моментом. «Беги» – кажется, так она называлась.

Улыбка на лице парня становится шире. Он действительно очень улыбчивый, – или мне так кажется, потому что я насмотрелась на чью-то вечно хмурую физиономию?

– Я Джо.

– Фарли.

Я протягиваю ему руку и тоже улыбаюсь.

Глава 11

«Самое смешное для меня то, что не было бы смешным, если бы происходило со мной, но за чем весело наблюдать со стороны».

Билл Берр

Сейчас

Фарли

– Куда делся тот парень, Джо, с которым ты какое-то время встречалась? – таким вопросом Майер приветствует меня, как только я открываю ему дверь.

– У нас всего лишь третье свидание, а ты уже расспрашиваешь меня о бывших?

Пытаюсь ответить игриво, а получается раздраженно и обиженно, как будто мы встречаемся по-настоящему и я недовольна неуместным вопросом.

– Просто я увидел даму, которая везла в коляске пуделя, ну и вспомнил о нем, – усмехается Майер.

На самом деле Джо был для меня вариантом на одну ночь, который как-то… прилип. Он ничего особенного не ждал, многое понимал, держался непринужденно и весело. Классно делал куни и не страдал от раздутого эго, которое помешало бы ему пустить в дело вибратор. Мы почти не разговаривали, и нас обоих это устраивало. По крайней мере, поначалу. Было легко и ненапряжно.

Что еще нужно, когда хочешь отдохнуть от работы? Моя карьера пошла в гору. Мы с Майером подписали договор (который, кстати, предусматривает соцпакет: отличную медицинскую страховку и даже пенсионный план). Меня стали приглашать в хорошие залы за соответствующие деньги. Несколькими короткими выступлениями на разогреве у знаменитостей я заработала себе репутацию, и предложений стало еще больше. Через четыре месяца я отказалась от всех подработок. За предыдущие два года мне перепало всего три платных концерта, а теперь я выступала в достойных местах трижды в неделю.

Конечно, утомляли переезды. Даже если летишь в Сан-Франциско или Сакраменто, уходит целый день. Тем не менее я была очень даже довольна своим стремительным карьерным ростом.

Джо вписывался в мой график.

Пока не перестал вписываться.

– Почему ты не хочешь мне рассказать? – спрашивает Майер, выводя меня из задумчивости.

Он стоит передо мной, опершись о дверцу машины. Сама непринужденность. Джемпер сегодня рыжевато-коричневый. Этот цвет перекликается с темными волосами, как бы нейтрализуя проседь.

– Ладно, не хочешь – не говори. Просто я только сейчас понял, что мне до сих пор не приходило в голову о нем спросить.

– Он тебе явно не нравился, вот я и не рассказывала.

Это полуправда.

– Он дурак. Пусть не отвратительный, но и не особо привлекательный.

– Ты вел себя с ним, как напыщенная задница.

– Я вел себя так со всеми молокососами, которые на тебе паразитировали, – шипит Майер.

– Никакой он не молокосос. Мы с ним ровесники.