Все сложно

– Майер, – говорю я и беру его за руку, – мне все это нравится. Даже очень. Наверное, больше, чем надо бы. Потому что это меня отвлекает. По-моему, мы ведем себя естественно и нам хорошо, разве нет?

Прежде чем посмотреть на Майера, я на секунду прикрываю глаза. Мне так хочется увидеть на его лице облегчение, но оно становится только более напряженным.

– Можно я опять тебя поцелую? – спрашивает он наконец.

– Да.

И мы целуемся. Вокруг люди с телефонами, однако я почему-то не сомневаюсь, что Майер делает это для меня и для себя. Наверное, дело в простом, чисто физическом влечении, а не в настоящем чувстве с его стороны, но и показуха сейчас ни при чем.

Май держит себя в руках, и хорошо: я могла бы не выдержать и запустить руку ему под рубашку, наплевав на то, что мы стоим в вестибюле гостиницы.

Он улыбается, все еще касаясь своими губами моих, наши языки задевают друг друга. Я издаю тихий радостный возглас, и этот короткий звук значит для меня очень многое.

Когда мы разъединяемся, Майер пытается, но не может подавить улыбку. Такси сигналит.

– Поезжай, – говорю я, улыбаясь в ответ.

Теперь мне гораздо спокойнее. Напряжение спало, несмотря на то что радость заполнила все мое тело и вот-вот просочится сквозь кожу.

– Ладно. Созвонимся.

– Наберешь меня, когда приземлишься? – спрашиваю я, хотя вопрос, конечно, глупый.

С улыбкой, которая стала еще шире, Майер идет к двери, спотыкается и, удержав равновесие, смеется.

– Договорились.

Глава 17

«День без солнечного света очень, знаете ли, напоминает ночь».

Стив Мартин

Восемнадцать месяцев назад

Майер

Люблю пьяную Фи. Она еще менее закомплексована, чем трезвая. Где-то глубоко внутри меня сидит мужчина, которому льстят ее долгие взгляды и нравится, как она прикусывает губку. Я позволяю себе думать, будто пьяная Фи на меня запала. Позволяю, потому что уверен: я этим точно не воспользуюсь.

Другая часть меня закатывает глаза – раздраженно и даже с возмущением.

Наверное, нам не стоило пить вместе, но сегодня вечером мне не приходилось выбирать. Я просто должен был чем-то себя оглушить. После того как опозорился на сцене и ушел, не посмотрев выступление Фи.

Пытаюсь сфокусироваться на огромном пластиковом стакане неонового цвета, который держу в руке. Тщетно: расплываясь, он кажется еще больше, чем есть. «Вот облом! Опять пусто!» – думаю я, громко всасывая последние капли через изогнутую соломинку. Поставив стакан на игровой автомат, я нахожу взглядом Фи и иду за ней. Даже в моем состоянии ее довольно трудно потерять из виду – она в надувной шляпе в виде какого-то животного, которая качается из стороны в сторону. На мне примерно такая же. Еще не свалилась? Нет, вроде держится.

Ахнув, Фи показывает пальцем на вывеску круглосуточной закусочной.

– Скорей туда! Мне просто необходимо съесть бургер!

Я молча киваю и плетусь в указанном направлении, бросая свирепые взгляды на парней, которые пялятся на Фарли.

Да уж, старик. В этой надувной шляпе у тебя офигенно грозный вид!

Мне трудно следить за временем, в голове туман, но я делаю над собой усилие, чтобы сосредоточиться, и смотрю на Фи. Она сидит напротив меня и, блаженно закрыв глаза, жует огромный кусок бургера. Шляпа набекрень, на подбородке соус и сыр.

«Это мое, – думаю я. – Она моя».

В следующую секунду мне кажется, что я произнес эти слова вслух: Фи широко раскрывает глаза и перестает жевать.

– Чего? – произносит она, проглотив кусок. – Под таким взглядом не расслабишься, Май.

– Под каким?

– Он у тебя как оружие. Особенно когда ты смотришь на женщину. С тем же эффектом можно направить на нее пистолет и сказать: «Раздевайся».

Я зажмуриваюсь, а потом нарочито таращусь. Фи начинает хохотать, а отсмеявшись, откладывает бургер и чинно вытирает рот салфеткой.

– Майер…

Ей не дают договорить. Слева от нас раздаются аплодисменты и громкие радостные возгласы.

– Мы женаты! Даже не верится! – кричит невеста.

– Всем привет! Это моя жена! – объявляет жених, гордо выпятив грудь. Я по неосторожности пересекаюсь с ним взглядом, и он, глядя прямо на меня, объясняет: – Я люблю ее уже десять лет, приятель.

Его голос дрожит, глаза явно на мокром месте.

– А я тебя еще дольше, малыш. Сколько себя помню! – восклицает женщина, и они заключают друг друга в пылкие объятия.

Видя, что счастливые молодожены вот-вот повалятся на пол, я морщусь.

– О господи!

Фи глядит на них с грустью.

– Я бы тоже так хотела, – говорит она, подняв подрагивающий палец.

От неожиданности я фыркаю.

– Ты хочешь убогую пьяную свадьбу в Вегасе?