Все сложно

До конца нашего мини-тура у меня осталось одно выступление. В тот день Майеру придется улететь в Огайо, чтобы забрать Хейзл у родителей. Я говорю ему, что все будет хорошо, да и сама настроена оптимистично. Думаю, теперь у меня в голове все встало на свои места. Номер отточен до совершенства, и я твердо помню каждое слово, каждое мимическое движение.

Тем не менее Майер почему-то нервничает. Как бы я его ни успокаивала, во всем, что он говорит, звучит странная грусть. Кажется, его мысли где-то очень глубоко. Или далеко.

– Джонси? – окликает он меня из комнаты.

– Я на балконе! – отвечаю я и улыбаюсь, когда он выходит ко мне в одном полотенце. – Ой!

А тебе не холодно?

– Я ненадолго, – говорит Май и, опустившись в шезлонг, сажает меня к себе на колени.

Некоторое время мы сидим молча. Попиваем вино из одного бокала и смотрим на знаменитый висячий мост через пролив Золотые Ворота. Отель находится в районе Ноб-Хилл, и с балкона открывается прямо-таки открыточный вид. Почему-то сейчас мой мозг не в состоянии отогнать от себя мысль: «А не слишком ли все это хорошо, чтобы быть правдой? Разве может одному человеку достаться столько счастья? Заниматься делом, которое дарит такие невероятные волнующие ощущения, вместе с лучшим другом и любимым мужчиной!» Сейчас я много путешествую и вижу много новых лиц, но лица тех, кто мне дорог, все затмевают. Я прижимаю руки Майера к себе, чтобы он крепче обнял меня.

– Ты уже собрался? – спрашиваю я, постукивая по его плечу костяшками пальцев. – Нельзя откладывать все на последний момент. Это мой тебе профессиональный совет.

– Ха! В том, что касается сборов, ты у нас действительно непревзойденный специалист. – Он целует меня в висок. – Да. Я собрался.

– С тобой… точно все в порядке? – спрашиваю я, помолчав.

Майер вздыхает.

– Я должен кое о чем с тобой поговорить и уже так извелся из-за этого, что чувствую себя идиотом.

– Правда? – Я резко оборачиваюсь, но не могу как следует разглядеть его лицо. На балконе темно, несмотря на огни большого города. – Давай зайдем внутрь.

Я уже лежу в постели, а Май все расхаживает по комнате, подбирая то одно, то другое. С многозначительным видом ставит на зарядку телефон и нерешительно мне улыбается.

– Майер, ты меня пугаешь. Иди сюда, давай поговорим, – говорю я, отогнув край одеяла и хлопая по свободному месту рядом с собой.

Он, кивнув, снимает с бедер полотенце. При тусклом свете татуировка кажется черно-белой. Как только он ложится, я начинаю ее поглаживать.

– Фи… – Опять вздох. – Я подумал… Я знаю, что гастроли пройдут великолепно. Я в этом уверен.

Мои пальцы замирают, брови хмурятся.

– Я тоже, – говорю я. Он выдыхает с видимым облегчением. Я улыбаюсь (как мне кажется, успокоительно) и добавляю: – Ведь мы будем поддерживать друг друга, как делали с самого начала, да?

Глаза Майера на долю секунды округляются, и я уж начинаю бояться, что ляпнула не то, но тут он отвечает мне широкой улыбкой.

– Да. Конечно.

– Так ты об этом хотел со мной поговорить? Еще раз?

Я подталкиваю его локтем. Он качает головой и хмурит лоб.

– Ты переедешь ко мне? Будешь жить вместе со мной и Хейзл?

Я чувствую себя как человек, поднимающийся по лестнице в полной темноте, – кажется, что встаешь на очередную ступеньку, а это уже вершина. От подобных ощущений все внутри как будто обрывается. Так значит, Майер думает о том же, о чем и я?

Я заключаю его бедра в скобки своих колен, а лицо беру обеими ладонями и, большими пальцами поглаживая бороду, отвечаю:

– Я буду рада жить с вами. Только спроси сначала у Хейзл, ладно?

Майер торжественно кивает. Его руки ложатся на мой затылок, он притягивает меня к себе и целует в губы.

Утром я после недолгих внутренних дебатов решаю ехать в аэропорт вместе с Майером. Его по-прежнему что-то беспокоит, и я надеюсь хоть чем-нибудь помочь. Напустить на себя веселый вид, как будто наша разлука меня совершенно не беспокоит? Она и правда не должна бы меня беспокоить, ведь расстаемся-то мы всего на два дня, но я никогда не была сильна в подавлении своих чувств. Что я более или менее умею, так это концентрироваться не на плохом, а на хорошем.

В машине мы тихо разговариваем, по очереди целуя руки друг друга, а когда Майер выходит, я представляю себе, как буду встречать его и Хейзл. Совсем скоро на такой же парковке, только в Лос-Анджелесе, наше трио воссоединится.

Прежде чем я успеваю поцеловать Майера на прощанье, он неожиданно говорит:

– Тогда в Вегасе… я пытался объяснить тебе… Я, конечно, был пьян, но алкоголь только высвободил то, о чем я раньше молчал. Ты сказала, что хочешь быть глупой от любви, а я сказал, что ни с кем, кроме тебя, никогда не чувствовал себя глупым…

Я внимательно вглядываюсь в его лицо, сама не зная, чего ищу.

– А я сразу же полезла к тебе в штаны и отпугнула тебя, – смеюсь я.

Он смотрит на меня озадаченно:

– Когда это ты полезла ко мне в штаны?

– Когда пригласила тебя к себе в комнату.

– Ты ведь сказала… – Майер склоняет голову набок, пытаясь вспомнить. – Ты сказала, что уже поздно и что пора вернуться в номер.