Все случилось на Джеллико-роуд

В восьмом классе Рафаэлла не прошла подготовку по ведению переговоров. Старшие нашего факультета когда-то рассматривали ее на роль лидера, после того как я увлеклась поджогами и спалила половину поля для крикета. У нас в школе полно юных поджигателей. Уверена, как минимум две семиклассницы с моего факультета вот-вот подпалят нас во сне.

– Нам нужен доступ к зданию клуба, – прямо заявляет Сантанджело, глядя на меня, не на Рафаэллу.

– Клуб нам не принадлежит. Им владеют кадеты.

– Да, но им туда добираться сто лет, если только вы не уступите реку. Им нужна тропа, которая ведет туда, а она ваша.

– Почему клуб? – спрашивает Бен.

– У нас мало вариантов. В пабы нам не попасть, так что приходится зависать возле магазина или на парковке возле «Коулза»[3]. Мы тут хотим мирного сосуществования. Одна ночь в неделю, с субботы на воскресенье, ну, может, две.

– Вы пришли не по адресу. Кадеты вас никогда не пустят.

– Может, и пустят, если вы откроете им доступ к тропе.

Я качаю головой.

– Тропа проходит слишком близко к границе школы.

– А в чем проблема? – спрашивает он.

– У нас есть младшие школьницы, – говорит Рафаэлла. – Мы не хотим, чтобы возле наших границ шастали чужаки.

– Почему? Потому что в последний раз, когда кадетов подпустили так близко, ты сбежала с одним из них? – Трое горожан обмениваются взглядами, и у меня закрадывается подозрение.

– Ты не знаешь, с кем сбежала, да? – говорит один из этих «братьев Маллетов», подходя поближе. – Ну, ты и тупая…

– Получше никого не нашел? – бросает Рафаэлла, указывая на двух дуболомов. Ее палец оказывается на расстоянии дюйма от одного из Маллетов, того, что покрупнее. Тот рычит и пытается укусить ее, но Бен оттаскивает Рафаэллу.

Сантанджело молчит, и я понимаю, что он специально ее игнорирует, потому что у них за плечами явно есть какая-то общая история.

– Вы двое, похоже, хорошо знакомы.

Рафаэлла лишь вздыхает, поджав губы, а Сантанджело хмурится, сверкая глазами.

– Это просто смешно, – заявляю я, направляясь к двери.

– Вовсе нет. Это называется мирное сосуществование. – Сантанджело загораживает мне проход. – Если вы с кадетами сумеете договориться, может, с Израилем и Палестиной тоже прокатит. Что скажешь?

– Ты еще не сказал, что можешь нам предложить, – напоминаю я.

– Молитвенное дерево, – тут же говорит Рафаэлла.

– С ней я переговоры вести не буду.

Я бросаю на Рафаэллу гневный взгляд. Лично я не особенно заинтересована в возвращении дерева. Мне важнее знать, какие аргументы в переговорах используют наши противники.

– У меня есть информация, – говорит Сантанджело, – которая может тебе пригодиться.

– О чем?

Молчание, и на мгновение я успеваю подумать, что мы имеем дело с дилетантом, пришедшим на переговоры с пустыми руками.

– Ну так что? – спрашивает Бен.

Я бросаю взгляд на Сантанджело, и нутро подсказывает мне, что речь сейчас не о территориальных войнах и клубе.

– У нас есть карта, которая, возможно, является планом туннеля, – объявляет он, резко переключаясь на Рафаэллу и Бена.

Уловка. Это не значит, что карты нет, но Сантанджело что-то скрывает, и я хочу понять почему.

– Нам она не нужна, потому что туннель так и не вышел за пределы вашей школы, – продолжает он. – Но вам может пригодиться.

– Туннель – это миф.

– Ты хочешь сказать, он врет?!

Маллеты злятся, скалятся и почти припирают нас к двери. Бен пытается отгородить нас от них, но дуболомы отталкивают его в сторону.

– Организуйте встречу с кадетами, и мы, возможно, обсудим это еще раз, – говорю я.

– Это непросто, – признает Сантанджело.

– Сделай так, чтобы стало просто.

– Ты, похоже, не понимаешь. Мой отец – тот самый коп, который притащил тебя домой, когда ты сбежала пару лет назад.

Я снова смотрю на него. Он что-то знает обо мне, это очевидно. Сын главного копа в городе, вероятно, знает кучу всего о местных жителях.

– Ну, ты там передавай привет и спасибо от меня, – говорю я с притворной улыбочкой, хотя помню лицо этого копа, выражавшее смесь усталости, тревоги и злости. А вот Бригадир выглядел совсем иначе. Холодный, напряженный.

– Ты, похоже, не догоняешь. Тот парень, которого мой отец с Бригадиром приволокли заодно с тобой? Помнишь его? Ну так вот, он теперь предводитель кадетов, и слухи о нем такие, что иметь с ним дело не хочется.

Я не верю своим ушам. Братья Маллеты ухмыляются. Рафаэлла и Бен в растерянности.

– Григгс? – спрашиваю я, изображая безразличие.

Чез Сантанджело кивает.

– Джона Григгс.

Глава 4

Джона Григгс. Не просто имя, а состояние сознания, в которое я не хочу возвращаться, хотя и держу воспоминание о нем на задворках памяти. Очень полезно для тех случаев, слишком увлекаюсь какими-нибудь надеждами. В такие минуты мысль о нем возвращает меня в реальность и напоминает о том, что бывает, когда подпускаешь кого-то слишком близко. Джона Григгс стал для меня вторым доказательством тому, что никому на свете нельзя доверять. Первым была моя мать, и в последнее время мне кажется, что Ханна тоже присоединилась к этой небольшой и тесной компании предателей.