Все случилось на Джеллико-роуд

– Он немного свихнулся, но временами приходил в себя, – говорит Бригадир, помедлив. – Встретил хорошую девушку, у них родился ребенок, а потом она умерла. Рак. Думаю, Фитц решил, что он несет смерть всем, с кому прикасается, и сам отправил себя в изгнание. Как будто хотел изолировать себя от дочери, чтобы его проклятие не задело ее. Но беда Фитца, да и Тейт, была в том, что они слишком любили своих девочек и не могли их отпустить. Однако в конце концов он больше не смог бороться со своими демонами и…

Он не заканчивает предложение. Это и не нужно.

– А что стало с его дочерью? – спрашиваю я. – Мы должны найти ее.

Внезапно мимо нас пролетает пожарная машина, потом еще одна, и еще.

– Это еще что? – Я напряженно всматриваюсь в темноту.

Бригадир включает дальний свет и тут же выключает. Навстречу нам несутся еще две пары фар.

– Что происходит? – говорит Григгс. – Что все эти люди делают на дороге поздней ночью?

Мы проезжаем единственный освещенный участок Джеллико-роуд, и в этот момент по встречной пролетает еще одна машина. Я вижу лицо, прижавшееся к стеклу на заднем сиденье. Такое маленькое и испуганное личико, что меня почти парализует от шока. Это лицо одной из моих семиклассниц.

– Школа, – шепчу я. – Кажется, она горит.

Глава 25

Когда мы подъезжаем к школе, у меня внутри все тошнотворно сжимается. Я знаю, что мой мир вот-вот рассыплется на части, и меня охватывает такая слабость, что я едва дышу.

В другой ситуации я бы восхитилась цветом. Зарево весьма зрелищно. Есть и другие пятна света: фары машин, прожектора и пульсирующие мигалки. Самое ужасное в таком освещении то, что оно выхватывает лица людей лишь на секунду. Затем они снова исчезают, и ты вынужден думать в темноте о том, чем же вызван такой глубокий шок в чужих глазах.

Бригадир резко останавливает машину. Я дергаю дверь, выскакиваю наружу и бегу к школе. Сама не знаю, кого или что ищу, просто лечу на свет, все ближе и ближе к зареву. Горит мой факультет. Мой дом. Пожарные машины стоят прямо на лужайке, поливая водой первый этаж. Вокруг меня полный хаос. Люди повсюду, они хватаются за каждую девочку в пижаме, которую встречают. Главы факультетов и учителя отгоняют школьников от пожара, крича всем, чтобы возвращались в корпуса. Здесь и полиция, и скорая, и пожарные. Никогда в жизни не видела, чтобы здесь, в школе, было столько незнакомых людей. Я хочу, чтобы все они ушли. Тогда я смогу найти своих. Они мелькают передо мной, и я вглядываюсь в их лица, зная, что мне нужно мысленно проставить галочки напротив сорока девяти имен. Едва увидев, девочки с Локлана начинают звать меня или кидаются навстречу, чтобы крепко обнять. Поверх их голов я встречаюсь взглядом с кем-то из учителей, чье лицо выражает отчаяние.

Я помогаю ученицам надеть куртки и свитера, которые одолжили другие факультеты. Три семиклассницы не двигаются с места, и я опускаюсь перед ними на колени.

– Мне нужно, чтобы вы пошли с этими людьми. Они о вас позаботятся, а завтра я за вами приеду. Богом клянусь.

Они кивают, глядя на меня, вцепившись в мою руку. Их губы дрожат, слезы льются ручьем, всхлипы вырываются один за другим. Пулеметная очередь скорби, которая ранит все вокруг отчаянием.

– Мы не смогли до них добраться, – шепчет одна. – Они были в чулане, где лежит весь хлам. Одна побежала туда, когда все началось. Но я их видела. Я видела их обеих, и они не могли прорваться к нам, а мы к ним, а потом все просто…

– Кто? – спрашиваю я, пытаясь не выдавать своего ужаса.

– …И она говорила: «Не бойся», а потом все рухнуло, но она все повторяла: «Не бойся… Мой отец… Мой отец… Мой отец». Что там она все время говорила про своего отца, Тейлор? Я ничего не могу вспомнить.

Кто-то накидывает мне не плечи одеяло, но я даже не поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это. Я обнимаю трех девочек, пока кто-то из родителей-горожан не приходит забрать их. Потом я вижу Раффи. Она стоит рядом с мисс Моррис, которая смотрит на все в полной растерянности. На секунду я словно возвращаюсь на полтора часа назад. Мое сердце бьется ровно. Я подхожу к ним. Раффи торопливо записывает что-то на листке бумаги. Когда она поднимает взгляд, ее трудно узнать. Как будто я отсутствовала миллион лет, и мир успел измениться.

– Я записала все имена, – говорит она мне и мисс Моррис в своем привычном деловом тоне. – Я поставила букву «Г» напротив тех, кого забрали в город, и название факультета напротив тех, кого увели в корпуса. Видите? Так мы сможем всех сосчитать и будем знать, где их потом искать.

Я никак не могу прочитать список, потому что ее рука сильно дрожит. Мы смотрим друг на друга, и я киваю, потому что не могу выговорить ни слова.

– Я еще номера телефонов записала, добавляет Раффи.

– Скольких еще не хватает?

– Двоих.

Я слышу собственное тяжелое дыхание и думаю: только не сейчас, Тейлор. Сейчас не до твоей неспособности дышать в экстремальных ситуациях.

– Дай мне список, – хриплю я.

Но она только мотает головой.

– Подожди, пока все придут, Тейлор. Еще два имени, и в списке будут все. Понимаешь, все.