Все способные держать оружие…

– Хотите записать мой голос? – неприятным тоном произнес отец. – Да. Я разрешаю вам, господин советник Габдрашидов, изложить основную канву операции «Зеркальный щит» в присутствии невольных свидетелей и участников событий. У которых, вполне возможно, возникнут юридические претензии к нашей службе…

Он был очень напряжен, я это чувствовал. Будто прислушивался к чему-то важному, но очень далекому, еле слышному.

– Хорошо, – сказал советник. – Итак, около трех лет назад нам стало известно, что в демилитаризованной зоне, вероятно, в Измире или Манисе, существует некое тайное общество «Бродячие псы». Достоверной информации о них не было, только слухи. Слухи, правда, достаточно зловещие, но достоверность их вызывала сомнение…

– Секунду, – сказал Валерий Михайлович. – Создание сиротских приютов и какие-то мистические экзерсисы? Ориентировка по ним проходила около года назад, если я не ошибаюсь.

– Да. Год назад мы еще ничего по-настоящему о них не знали. Как выяснилось в последнее время, это общество насчитывает в своих рядах около трех тысяч активных членов, контролирует более половины объема транзита наркотиков в зоне черноморских проливов и почти монополизировало сбыт опиатов глубокой переработки в Восточной Турции и в демилитаризованной зоне. Ядром общества, как это ни покажется странным, являются не турки, а мадьяры. В силу глубокой обособленности они практически недоступны…

– Извините, советник, – перебил его отец, – давайте лучше я – в трех словах.

Полторы сотни убийств только за последний год. Доход за этот же год более тридцати миллиардов марок. Подготовка из детей квалифицированных убийц-террористов. Совершенно невероятные эксперименты на животных. Опережающие исследования в области модификации поведения человека. Ближайшая цель: взятие государственной власти в Восточной Турции, отторжение от Рейха Месопотамии, от России – зоны проливов и Кавказа. Механизм действий не вполне ясен, предположительно – некие нетрадиционные методики. Причем, не исключено, вкупе с традиционными: они уже захватывали с целью шантажа двух помощников премьер-министра и нескольких депутатов парламента. Хотя – подозрительно легко отпустили… В начале этого года мы получили неподтвержденные сведения о том, что «Бродячие псы» намерены похитить кого-то из влиятельных политиков России. Мы решили не ждать, когда это произойдет, и произвести встречный поиск. Константин Павлович, – вежливый поклон в мою сторону, – любезно согласился нам помочь…

Отец не мог меня не узнать. И если он видит во мне наследника… так тому и быть. Но неужели Валерий Михайлович попадется так легко?.. только бы Петр ненароком не выдал. Не должен бы – догадливый…

– То есть… вы хотите сказать… – Валерий Михайлович даже не пытался скрыть растерянность. – Почему вы мне не сказали? – он наклонился и даже как-то выгнулся в мою сторону.

Секунды мне хватило, чтобы обо всем подумать.

– Я не должен был раскрывать свою личность до получения указаний от Игоря Зденовича. А отказаться от участия в вашей операции просто не хватило духу.

Надеюсь, это была не та самодеятельность, от которой вы меня предостерегали, генерал? – я повернулся к отцу.

– Почти та, – сказал он сухо. – Впрочем, данная конкретная операция закончилась абортом – не по вашей вине…

– Пан, – вдруг перебил его экс-наследник. Голос его был пуст. – Пан, они ведь меня… брали. Я у них… был. Да. Помню… что-то такое помню…

– Спокойно, Марат, – отец неуловимо быстро оказался рядом с ним, нагнулся, приподнял веко. – Давай руки. И ноги согни…

Двумя парами наручников он приковал запястья Марата к лодыжкам – так что Марат сидел теперь в кресле, обняв колени. Поза казалась совершенно непринужденной. Из карманчика на рукаве отец извлек обойму разноцветных шприцев, выщелкнул зеленый, прямо сквозь рукав воткнул иглу в плечо скованному оперу. Отошел на шаг. Лицо Марата вдруг побледнело, яркий румянец треугольниками вспыхнул на скулах. Видно было, как вздуваются мышцы. – Потерпи, – сказал отец. – Скоро пройдет. Вовремя заметили. И – говори, что помнишь.

– Помню… черное дерево. Собака… большая. Пахнет смолой. Собака. Девочка.

Половина лица. Морщинки глаз. Потом двое. Один в шляпе… О-о… не могу больше. Пан…

– Дыши. Дыши ртом. Глубже.

– Х-хаа… О-о… О-о-о… Да. Легче. Дым. Был дым. Пчелы. В банке. Я видел.

Белое платье. Большая. О-ох… Паа, отпусти… больно… ой, как больно-то…

– Держись, малыш. Держись. Осталось чуть-чуть. Сейчас расслабишься.

Марат уже кричал просто от боли. Давился криком, но сдержаться не мог. Его корчило самым немыслимым образом. Это продолжалось с минуту. Мы все буквальна оцепенели. Потом послышался громкий треск.

И наступила тишина.

Отец стоял, обхватив Марата руками. Спина его тряслась.

– У… мер? – сглотнув, спросил Валерий Михайлович.

– Нет, – отец выпрямился. – В обмороке. Плечо сломано. Есть здесь медики?

Медики здесь были. Два парня совершенно докерского вида и тот щуплый, в очках, что стерег дверь.